Когда они, наконец, переплыли бурную реку, Николас, грубо схватив девушку за запястье, потащил её вглубь леса. Кассандра задыхалась, спотыкаясь через шаг, не поспевая за мужчиной. И лишь, наверное, минут пять спустя, он остановился. Ноги девушки подогнулись, лёгкие горели огнём. Она рухнула на землю, хватая ртом воздух. Когда, наконец, дыхание и сердцебиение чуть успокоилось, Кассандра подняла голову и похолодела. Николас сидел на земле, прислонившись боком к стволу дерева, лицо мужчины покрывала жуткая бледность, а из его плеча торчал огромный наконечник стрелы. Девушка в ужасе прикрыла рот рукой, при виде огромного количества крови, заливающей бок Николаса.
— Ты должна вытащить стрелу, — несмотря на бледность, голос звучал сильно и ровно.
— Я не могу, — Кассандра в ужасе замотала головой. Она с детства боится вида крови!
— Кассандра, — уже мягче обратился мужчина, — тут нет ничего страшного. Отломи хвостовик и тащи на себя за наконечник. Не бойся.
Легко сказать, не бойся. Кассандру трясло от одного только взгляда на плечо мужчины.
— Ну, давай же, — приободрил он её.
Кассандра зашла мужчине за спину и глянув на толстое древко, похолодела. Ей в жизни не сломать его руками! Но выбора у неё, похоже, нет. Ухватившись двумя руками, девушка пыталась сломать стрелу, но ничего не получалось, Николас же зашипел от боли.
— Что там у тебя, — процедил он.
— Я не могу её сломать, — чуть ли не плача, пролепетала Кассандра.
— Малахольная, — пробормотал он. — На, отруби мечом тогда.
И тут задача оказалась не такой простой, как выглядела на первый взгляд. Николас уже успел предупредить, что оружие очень острое, чтобы она была осторожнее. Но не это было проблемой. Чертова железка была не подъёмно тяжёлой, и Кассандре далеко не сразу удалось её поднять. А когда она все же смогла приподнять смертоносное оружие и обрушить его на твёрдое дерево, Николас издал утробный, болезненный стон. А потом настал и вовсе кошмар. Не обладающая огромной физической силой Кассандра, не могла одним рывком, как требовалось в идеале извлечь стрелу из плеча, и процедура превратилась в пытку для обоих. Она тянула изо всех сил, но при каждой попытке получалось лишь немного сдвинуть жуткий предмет. Лицо Николаса покрылось каплями пота и он, на чем свет стоит, клял Кассандру и её физическую немощь. От вида и запаха крови девушку мутило и когда, наконец, ей удалось вытащить проклятую стрелу, она была близка к обмороку. Девушка думала пытка окончена, и ей стало совсем дурно, когда Николас заявил, что рану необходимо прижечь.