— Ты же знаешь, он винил себя, — тихо произнесла она. — Все обошлось. Все живы. Благодаря тебе. Может, хватит уже кривиться и скрипеть зубами? Прости его, наконец. Пойдем, сходим вниз и уверена, он скажет насколько сожалеет о случившимся.
Тяжелый случай просто. Желание что-либо доказывать подруге испарилось совсем.
— Хель, — посмотрела я в ее большие красивые глаза. — Хочешь, иди. Меня не тяни.
Бывшая актриса медленно кивнула.
— Ладно, — и повернулась в сторону Ингрид.
— Пойдем со мной?
Блондинка поморщилась и покачала головой.
— Нет уж. Во-первых, я устала, а во-вторых, это нарушение всех приличий — так просто подходить к мужчине.
Поняв, что союзников здесь искать не стоит, девушка медленно кивнула и встала.
— Я быстро, только поздороваюсь и назад. Пять минут.
Провожая ее взглядом, я покосилась на Ингрид.
— Тебе не кажется, что ей срочно нужно отыскать пару? Иначе Хельга рискует опозориться не только перед всей Школой, но и вообще перед всем Регестором?
Блондинка закатила глаза и пожала плечами. Баронесса уже давно перестала пытаться понять Хельгу в ее любовных похождениях. Здесь они были слишком разными.
Время шло, почти всю еду мы съели, почти все вино выпили, а актрисы все не было. На пять минут отошла. Ага… Часы над лестницей показывали без четверти десять, и пора просить счет, иначе мы рисковали опоздать на последний воздушный шар.
— Надо сходить за ней, — наконец не выдержала я.
Вытаскивать ее от Милмана, это последнее, чем мне хотелось сейчас заниматься.
— Иди, я посижу, — согласилась Ингрид.
Поднявшись на ноги, я поправила платье и двинулась в сторону лестницы, пропуская вперед музыкантов — двух молодых мужчин в белоснежных ливреях со струнными инструментами в руках. Один из них улыбнулся мне и трусцой сбежал вниз по лестнице, подгоняя на ходу своего коллегу. Вероятно, у них был перерыв. Проводив обоих взглядом, я замерла на середине пролета и внимательно глянула вниз, пытаясь отыскать подругу и нового учителя по полетам. Посетителей в сияющем зале если и поубавилось, то не сильно, но эту парочку разглядела почти сразу. Пилот-ас улыбался и поглаживал ладонь Хельги! А подруга, покрытая румянцем, не сводила взгляда с его губ, рассказывающих, вероятно, какую-то занимательную исто…
Мощный толчок в спину не дал мне додумать. В следующий миг я пролетела пять ступенек вниз и громким бухом рухнула на колени, в последний момент успев сгруппироваться. Еще доля секунды, и я скатилась по остальным ступенькам до огороженного золотой решеткой пролета. Ноги улетели куда-то вверх, я кувыркнулась через голову, ребра больно ударились о металлические жерди, удерживающие на лестнице ковровую дорожку. Только бы шею не сломать! Бах! И голова по инерции едва не пробила оградку. Мой мир зазвенел, померк на секунду и взорвался яркими искрами. Затылок онемел и залился болью, схватывающей виски. Стон вырвался из груди. Изображение перед глазами качнулось. Мимо, громко топая, промчались черные сапоги и остановились в метре от моей несчастной головы. Поморщившись, я с трудом подняла глаза, чтобы увидеть, как в тусклом свете светляков мелькнули темные растрепанные волосы, щека в мелких оспинах и сжатые губы. Сверкнули заклепки на его кожаной куртке, мужчина легко вскочил на узкий бордюр, натянул капюшон и мягко спрыгнул прямо в середину золотого зала ресторана перед одним из официантов. Не останавливаясь, он зацепил его плечом и ринулся на выход. В тишине звонко разбились бокалы и фарфоровые тарелки. Посетители замерли, поворачивая головы к источнику шума. Схватившись рукой за решетку, я медленно поднялась, морщась от боли. В следующий момент наверху раздался истошный женский визг.