различить грязного сукиного сына, что прятался за этой маской.
– Я как раз хотела убраться и пойти в магазин, – сказала я спокойно и почувствовала внутри
абсолютный холод.
– А почему ты еще не сходила в магазин?! – его голос угрожающе поднялся, и я знала, что все мои
попытки объяснения бесполезны.
Как и всегда.
Он схватил бутылку водки и сразу начал пить из нее большими глотками.
– Потому что я была в школе и вернулась домой только десять минут назад и только что увидела
твою записку.
– И почему ты только сейчас увидела мою записку?!
Теперь он орал и в его лице нельзя было различить того заботливого отца, которого он всегда играл
на публике.
– Потому что она была завалена твоей выпивкой, – зло прошипела я в ответ и грозно посмотрела на
него.
– Что это ты себе позволяешь, ты, грязная сука?
Он поднял свою руку и дал мне оглушительную пощёчину. Я почувствовала, что моя щека начала
гореть, но, проигнорировав это, сжала губы.
– А теперь иди и купи мне что-нибудь поесть! – рявкнул он.
Я схватила свою сумку и, не взглянув на него, вышла из дома.
Как только я захлопнула тяжелую дверь, сразу же пришла боль от удара и я аккуратно дотронулась
до своей щеки. Я знала, что она была красной. Она всегда была такой, когда он меня бил.
Я уложила свои волосы так, чтобы они закрывали мою щеку и пару раз похлопала себя по другой, чтобы это не очень бросалось в глаза.
Затем я покинула свой ад и отправилась в магазин, чтобы, в итоге, вернуться обратно и готовить для
своего дерьмового отца еду.
Но была бы моя воля, я бы с удовольствием убежала и никогда не вернулась бы назад.
Глава 2. Холодные глаза.
Когда я вошла в магазин, то сразу почувствовала себя в безопасности. Здесь не было никого, кто
смог бы мне угрожать, к тому же, здесь было слишком много свидетелей. Я медленно и спокойно
прогуливалась между полок туда-обратно и пыталась забыть своего отца, пряча лицо в волосы, чтобы никто не увидел моих чувств.
Я знала, что мой отец меня сегодня еще раз побьет. Его еда не была приготовлена, из-за чего его
настроение было ниже плинтуса, а мне достанется вся его злость. Я не хотела возвращаться домой. Я
не хотела жить с ним. Я не хотела жить такой жизнью. Я вообще не хотела жить.
Взяв банку равиоли с полки, я положила ее в тележку.
Повернувшись, я увидела в проходе между рядами маленькую девочку, которая в растерянности
стояла между людьми и оглядывалась вокруг. Ее глаза были заплаканы, по лицу текли слезы, она
что-то говорила, но люди проходили мимо и никто не обращал на нее внимания. Видимо, она
потерялась. Но как люди могут ее не замечать? Такую маленькую и растерянную? Я подошла к ней и