Он без запинки выговорил название духов. Продавщица чарующе улыбнулась, и Эньонгу показалось, будто весь магазин засверкал огнями.
Она достала маленький красивый флакончик. «Там и двадцати капель не будет», — подумал Эньонг. Каждая капля дороже двух песо. Да, духи только для богатых.
Эньонг вынул бумажник и достал деньги.
— Больше ничего не нужно? — Голос продавщицы был сладок, и еще слаще была ее улыбка, когда она взглянула на бумажник в руках Эньонга. Ее красные острые ноготки играли карандашом, готовые выписать чек.
Глаза Эньонга широко раскрылись, когда он услыхал слова продавщицы, но она быстро продолжала:
— Есть хорошие духи, которые очень понравятся вашей миссис. Только дешевые…
Для Перты! Эньонг чуть не расхохотался. Купить духи Перте? Да она разобьет флакон о его голову!
— Не только наши боссы могут покупать духи, — сказала продавщица.
— Ну конечно, не только. — Язык Эньонга еле повиновался ему. Что хочет сказать продавщица? Что ему не по средствам купить духи? Вот у него в руках бумажник с деньгами, полученными за сверхурочную работу!
— Это я и хотела сказать, — быстро подхватила продавщица и сразу же наклонилась за прилавком. Когда ее красивое тело выпрямилось, пальцы с острыми ноготками уже держали флакон духов. — Пожалуйста. Всего двадцать песо.
Эньонг повертел флакон в руке и хотел уже сказать, что «потом» купит его, когда продавщица снова заговорила:
— Так я выпишу чек?
Эньонг увидел, как карандаш быстро заскользил по бланку. Он провел языком по пересохшим губам.
— Стой, — невольно вырвалось у него, и он чуть потянул чек к себе.
Продавщица мило улыбнулась и искоса взглянула на Эньонга.
— Не беспокойтесь, здесь все правильно. Пожалуйста, это для вас.
Карандаш скользнул по чеку, и Эньонг увидел цену 20 песо.
Эньонг проглотил слюну. На втором чеке он увидел цену, указанную его шефом: 50 песо.
…Остаток дня Эньонг просидел в конторе, не вставая с места. Снова и снова возвращался он к своим подсчетам. Из головы Эньонга не выходили воспоминания о прежних ссорах с Пертой. Таких воспоминаний было больше, чем других. Недели две назад был, например, такой случай…
Эньонг пощупал рубец на левой щеке. Прошло лишь несколько дней, как затянулась рана. Он еще не забыл резкой боли от удара скребка, которым запустила в него Перта после того, как он увернулся от горшка с рисом. Лучше бы уж горшок, а не скребок попал ему в лицо — тогда был бы только синяк, не то что от острого края скребка, надолго оставившего на его щеке память о Перте.
Эньонг смочил языком пересохшие губы. Что же будет сегодня? Как он отдаст духи Перте?