— Ни слова об авторе…
— Не все так грустно, друг мой. Имя автора известно тем, кому это действительно нужно. В мире всего несколько сотен парфюмеров, и из них лишь около двух десятков способных создать высококачественный продукт, так что производители вынуждены записываться в очередь.
— Так мало?
— А что вас удивляет? Тут нужны не только знания и талант, но еще и особая физиологическая восприимчивость.
Тут мне попался на глаза номер таймс, выглядывающий из ящика с прессой.
— Вот, например, чем для вас пахнет эта газета?
— Запахом свежих чернил, разумеется.
— Все правильно, а кроме чернил, — я поднес газету ближе к носу, — она отдает жареным беконом и пряностями. Я думаю, что это смесь уксуса, перца и оливкового масла. Посмотрите, вот тут упало несколько капель.
— Да, действительно, я вижу.
— И какие мы из этого делаем выводы?
— Кто-то в купе читал эту газету, заказав на завтрак яичницу с беконом и овощной салат.
— Совершенно верно, Ватсон! Причем, именно на завтрак. Могу еще прибавить, что это был мужчина, левша, носящий усы… Но это все мелочи. Мы с вами дошли до определенного рубежа в нашем эксперименте, а вот высококвалифицированный парфюмер способен разложить запахи по полочкам. Он скажет вам, какие именно овощи входили в салат и чем была приправлена яичница, пока мы занимаемся лишь прикладным искусством, впрочем, вполне достаточным для нашей с вами профессии.
— Потрясающе!
— К тому же, работа подобного «носа» отлично оплачивается. Наш с вами клиент, Ватсон, стал известен сравнительно недавно, но уже входит в эти самые заветные два десятка, о которых я вам говорил. Он работал на несколько известных брендов, и за этот десяток лет поучаствовал в создании трех десятков ароматов. Ему вполне по карману костюм от Бриони, который необходим для персоны его статуса. Появляется он на публике от силы три раза в год, остальное время ведя очень уединенный образ жизни. В целом, все парфюмеры большинство времени проводят в креативных лабораториях, так что ничего не обычного в этом нет. Подобно Эрнесту Бо, многие знают его творения, но мало кто назовет имя мастера. Я вам больше скажу, друг мой, ваш любимый "The One" от Dolce&Gabbana — это дело его носа. Можно сказать, что вы сто раз держали в руках ключ к разгадке тайны, но так и не догадались им воспользоваться.
— Поразительно. Но погодите, — тут Ватсон сверился с именем в журнале, — а как вы выяснили, что Снейп — это именно Оливье Польже?
— Ну это же элементарно, Ватсон. Вот вы легко проследите путь перевоплощения из профессора Снейпа в знаменитого парфюмера, не так ли? А мне, практикующему метод дедукции не со вчерашнего дня, было легко продвинутся не от причины к следствию, а наоборот. Началось с того, что в витрине бутика Dior на Ковент Гарден я увидел название, удивительно созвучное волшебному миру.