– Трудность разведдеятельности, наверное, еще и в том, что ты в постоянном напряжении, в ожидании разоблачения?
– Да, во время проведения операции (встреча с источником, заложение тайника или его изъятие) тебя могут захватить, причем сделать это разными способами: могут и бока намять, и дорожный инцидент устроить – грузовиком на тебя наедут. Могут просто выгнать без объяснения причин, но с шумом. Это большая неприятность, поскольку возможность использования человека резко снижается.
– Какими же способами вы пользовались, чтобы «обхитрить» контрразведку?
– Приходилось подбирать человека в пустынном месте и минут 20 ездить с ним по другим пустынным местам. Существует железное правило: если подозреваешь слежку, у тебя должен быть запасной вариант: ты едешь к приятелю, в клуб и т. п. И у наблюдателя не должно быть оснований обвинять тебя в том, что ты оторвался. В следующий раз не оторвешься – не пожалеют сил. Помню смешной случай. Я как-то через агента получил (не буду говорить, в какой стране) отчет бригады наружного наблюдения о том, как от них оторвался объект, мой работник. И вот они пишут: мол, у него машина была мощнее. А я-то достоверно знаю, что мой работник нормально ехал, они его просто потеряли. Но таким образом они пытались выбить из начальства деньги на обновление автопарка.
– Вы фотографировали документы пачкой «Мальборо»?
– Да, мне приходилось пользоваться камерой, закамуфлированной под сигаретную пачку, портсигар.
– Вам приходилось разочаровываться в коллегах?
– Иногда в разведку попадали недостаточно умные люди, попросту говоря дураки, которые показывали, особенно в бытовых конфликтах, что у них, как у сотрудников КГБ, есть какая-то власть, хотя ее не было. Я боролся с этим самым жестким образом. Тех, кто случайно срывался, можно было просто мягко укорить, а от дураков приходилось постепенно освобождаться.
– Престиж разведки в 1990-е сильно упал. Думается, сейчас ее значение возрождается.
– Естественно, я доволен этим. Но я очень переживал из-за того, что происходило с разведкой в те годы. Во-первых, шло оголтелое наступление на органы госбезопасности, включая разведку, со стороны внутренних сил, массированная клеветническая кампания, оркеструемая в значительной степени из-за рубежа. Естественно, на многих это действовало обескураживающе. Возникли серьезнейшие материальные трудности: цены росли, зарплаты оставались низкими, в то же время росли и соблазны за пределами службы. А разведчик – это ценный сотрудник, который обладает и дисциплиной, и ответственностью, и связями, и привычкой работать в системе. Два иностранных языка знает. Когда сотрудники начали уходить, я положил себе за правило никого не удерживать и не уговаривать. Если человек проявляет слабину, его можно уговорить, но потом настанет момент, когда он проявит ее еще раз. Как-то я пригласил к себе человека, который собирался уйти, и сказал: будут проблемы – звоните. Он не позвонил, значит, у него все в порядке. Далее. В отношении КГБ была проведена бесшабашная реформа, вернее вивисекция: многократно менялись руководители, и многих это деморализовало.