Грозовой перевал (Бронте) - страница 199

посмотреть, что он натворил, и я увидела, как он повел несчастного наверх. Мы с Зиллой начали подниматься по лестнице вслед за ними, но Гэртон остановил меня и заявил, что дальше мне ходу нет и я должна отправляться домой. Я закричала, что он убил Линтона и я обязательно войду к брату. Тогда Джозеф запер дверь и объявил, что я “ничего такого-эдакого” не сделаю, и спросил, уж не такая ли я от рождения помешанная, что и мой брат. Я стояла и плакала до тех пор, пока домоправительница не вышла от Линтона. Она уверила меня, что ему немного лучше, но что шум и крики больному не на пользу, а потом она почти насильно увела меня в залу.

Эллен, я была готова рвать на себе волосы! Я рыдала до тех пор, пока глаза мои чуть не ослепли от слез, а этот негодяй, к которому ты питаешь такие теплые чувства, стоял столбом и только и делал, что шикал на меня, чтобы я не плакала, а еще говорил, что это не его вина. В конце концов я так напугала Гэртона своими угрозами рассказать обо всем папе, чтобы его посадили в тюрьму и повесили, что он сам начал всхлипывать и поспешил выйти вон, дабы скрыть свою трусость. Но я его в ту ночь сподобилась увидеть еще раз: когда они наконец заставили меня уйти и я отъехала от Грозового Перевала ярдов на сто, он внезапно возник передо мной из тени, схватил Минни под уздцы и остановил меня.

– Мисс Кэтрин, я, честное слово, очень огорчен, – начал он, – нехорошо, конечно, получилось…

Я стегнула его кнутом и тут же испугалась, что он, пожалуй, способен убить меня. Он выпустил из рук повод, а я поскакала прочь, полумертвая от страха, и вслед мне неслись его отвратительные ругательства.

В тот вечер я не зашла пожелать тебе спокойной ночи, а на следующий день не поехала на Грозовой Перевал. Я рвалась туда, но так и не решилась, то страшась услышать, что Линтон умер, то содрогаясь от мысли о столкновении с Гэртоном. На третий день я все-таки отважилась отправиться туда, не в силах больше выносить неизвестности. Я ушла из усадьбы в пять часов вечера и двинулась на Грозовой Перевал пешком, воображая, что смогу незамеченной проникнуть в дом и добраться до комнаты Линтона. Но собаки предупредили обитателей Перевала о моем приближении. Меня встретила Зилла, которая со словами “наш паренек вроде как поправляется отлично” провела меня в чистую, уютную комнатку, с ковром на полу и диванчиком, на котором с одной из моих книг полулежал Линтон. Но представь себе, Эллен, оказалось, что он не хочет со мной разговаривать: целый час он и рта не раскрыл и даже не взглянул на меня. Вот так сильно он на меня обиделся! И что особенно неприятно, когда он соизволил заговорить, то заявил, что это я во всем виновата, потому что подняла шум, а вовсе не Гэртон! Я поняла, что сейчас не сдержусь и резко отвечу ему, поэтому встала и вышла из комнаты. В спину мне донеслось негромкое: “Кэтрин!”, но я даже не обернулась. Мне кажется, Линтон не рассчитывал на то, что я вот так встану и уйду. Следующий день был вторым из тех, которые я просидела дома. Я уже было приняла решение никогда больше не видеться с Линтоном, но было так тяжело ложиться спать и вставать в полном неведении о том, каково его здоровье, что надолго моей выдержки не хватило. Если сразу после враждебного приема, оказанного мне Линтоном, мне казалось невозможным увидеться с ним вновь, то теперь я уже почитала преступлением отказаться от встречи с ним. Тут появился конюх Майкл с вопросом, седлать ли ему Минни, и я ответила ему: “Да, конечно!” Когда моя лошадка несла меня к Грозовому Перевалу через горы и пустоши, я чувствовала, что выполняю свой долг. Мне пришлось проскакать под окнами, выходящими на дорогу, чтобы попасть во двор, посему бесполезно было скрывать свое прибытие.