И все же Фиделио стоял пригнувшись, и слова выходили у него механически. Кейтлин внимательно поглядела на фигуру, вырисовывавшуюся на фоне безжалостных звезд.
— Ты был рад мне на один миг, — пробормотала она наконец. — Но он миновал!
Инопланетянин издал звук, вполне похожий на вздох:
— Тебе, senorita, ничем не помочь мне, но, если мы получим свободу, все может пройти очень скоро.
— А можешь ли сказать мне, в чем дело?
— Я голотевт, как Джоэль Кай, и давно не соединялся с машиной. Ты слыхала, что это важно для нас, во всяком случае для нашего счастья. — Фиделио поднял голову. — Ничего. Я чувствую себя не хуже, чем Джоэль.
— Но ты же находишься среди чужаков! — воскликнула Кейтлин. — У нас есть нужное оборудование на борту, но оно тебе, кажется, не подходит? Ну почему тебе приходится терпеть?
Она обхватила массивный теплый бок и прижалась к нему. Инопланетянин отвечал застенчивым прикосновением.
— Но послушай, Фиделио, — проговорила она, отодвинувшись. — У тебя хватает духа, чтобы понимать — уныние бесполезно. Ты можешь на время оставить свои тревоги. Ты уже собирался это сделать, когда нас прервали. Давай вернемся прямо к тому месту: к музыке. Ты хотел послушать мои песни, а я бы была счастлива услышать ваши. — И коротко добавила:
— Теперь мне пора готовить еду, но кто запрещает нам петь при этом.
Он шевельнулся, выпрямляясь, жизнь возвратилась в его голос.
— Да, пожалуйста. Могу ли я помочь тебе в работе? Кейтлин рассмеялась впервые с того мгновения, когда они оставили Колесо.
— В чем дело? — спросил он.
— О… спасибо… наверно, сумеешь кое-что подать. Я только представила себе простой деревенский домик в Ирландии и тебя с посудным полотенцем возле кухонной раковины.
Словно тяжесть свалилась с ее плеч, Кейтлин пляшущими движениями направилась к кухне, одновременно приступив к образованию инопланетянина.
La cucaracha, la cucaracha
Ya no quiere caminar…
— Ax, — Фрида фон Мольтке дышала теплом и мускусом. — Ты был очень хорош.
Мартти Лейно открыл глаза и увидел перед собой круглое курносое полногубое лицо. В отличие от нее он не был высок. Она страстно целовала его, потом он оказался в ней. И она забушевала: с тем же успехом можно было оседлать землетрясение. Руки и бедра Фриды еще охватывали его. Пот приклеивал пряди желтых волос к чуть зарумянившемуся лбу и щекам; влагу эту он ощущал своим животом.
— Ты тоже, — сказал он. — Спасибо тебе за развлечение, я так нуждался в нем.
Она расхохоталась:
— Мы еще не закончили, мой друг, А как насчет пифка? И что, если я закурю?
— Пожалуйста, я не курю, но не возражаю. — Он скатился с нее и улегся подперев голову подушкой. Ноги Фриды опустились на палубу. Она была тяжела: не жирна, если не считать огромных грудей, но крепка. Перейдя каюту, Фрида извлекла черуту из ящика — корабль был укомплектован средствами удовлетворения малых пороков — и, вставив сигару в зубы, принялась греметь бутылками.