Расторопная Белка встретила её в полусогнутом состоянии, так что пришлось оставить шкуру сохнуть и заняться другими важными делами. Но тут припёрлась в гости маменька Глухого Грома, со слезами на глазах сообщившая, что сынуля потащился на охоту, твёрдо пообещав притащить что-то совсем уж необыкновенное.
— Он очень гордый, — всхлипывая, бормотала старуха. — Не стерпел, что его какой-то трусливый «рысёнок» обошёл, в одиночку лесного быка добыл. На кого охотиться собрался, даже не сказал.
Она звонко высморкалась, вытерев пальцы о подол.
— Только для чего это, если девушка, ради которой он старается, даже не глядит на него?
— Так ведь не простая эта девушка, — заметила Расторопная Белка.
Фрея привязала ей к пояснице завёрнутый в старую шкуру горячий камень, и старухе полегчало.
— Тут к мужу в род перейдёшь и то не сразу своей станешь. Не забыла, как сама привыкала? А эта из такого далека, из чужой, незнаемой земли. Не мудрено и растеряться.
Слушая их разговор, девушка соскабливала со шкуры упрямые волоски.
— Так-то оно так, — вынужденно согласилась Кудрявая Лиса. — Но всё же мой сын славный охотник, а не какой-то трусливый «рысёнок», испугавшийся боли. Убил льва. Да и девушка не так уж молода. К двадцати годкам, наверное, подходит. Так, Фрея?
— О чём ты? — уточнила девушка, подтачивая нож, который то и дело тупился.
— Я спрашиваю, лет тебе сколько? — уточнила гостья.
— Не знаю, — пожав плечами, она вернулась к работе.
Скоро солнце скроется за лесом, и Фрее останется только смазать шкуру жиром и повесить на сушилку до завтрашнего дня.
Старухи ещё долго болтали, а девушка думала о том, как бы ей переговорить с Одиноким Орехом. Но тот, как назло, за весь день ни разу не появился возле их вигвама. Наверное, обиделся на плохой приём.
Фрея знала, где его можно найти. Вот только идти туда ну никак не хотелось. Однако иного выхода не было. Других знакомых, к которым можно обратиться с подобной просьбой, у неё нет. А после посещения Белых Рысей, она ещё больше утвердилась в решимости отправиться к озеру. Не собираясь больше откладывать проверку существования «двери». Кто знает, вдруг удастся вернуться домой, и время, проведённое у аратачей, забудется как страшный сон.
Каждый шаг давался со страшным трудом. Большинство обитателей селения уже спали, кто в жилищах, кто, завернувшись в одеяло, возле погасших костров.
Только у нового вигвама «рысят» ещё ярко пылал большой костёр, бросая вверх снопы искр. Доносились звонкие голоса, смех, обрывки песен.
В памяти девушки всплыло странное слово — «тусовка». Внезапно из-за жилища выскочил какой-то человек, едва не сбив её с ног. То ли ругаясь, то ли плача сквозь стиснутые зубы, незнакомец стремительно прошёл мимо, не обратив на Фрею никакого внимания. Едва он вышел из тени, как девушка узнала в нём ученика Колдуна. Того самого юношу, что бил в бубен во время дурацких плясок старого толстяка.