Она выходила ещё два раза, обзаведясь в результате этих вылазок двумя охапками разнообразной травы.
Оставалось дождаться ночи и проверить, насколько эффективным окажется новое средство. Кроме запаса пахучего материала Фрея предприняла ещё кое-какие меры предосторожности, перевесив шкурки за очаг.
Ближе к вечеру она развела костёр, и творчески используя опыт Колдуна, разложила свежую траву на ярко горевших углях. Двор заполнился едким, вонючим дымом. Вытирая слезящиеся глаза, Фрея ушла в хижину, где не так воняло и, не раздеваясь, легла на полу.
Само собой, что выспаться по-настоящему в таких условиях не получилось. Пришлось то и дело просыпаться, чтобы подновить «пугательный» костёр. Она страшно устала, пропахла дымом. Зато из леса к ней никто не приходил.
Тем не менее, ужас той ночи навсегда врезался ей в память. Ещё два раза девушка ходила с факелами к ручью. А когда кончилась еда, полдня уговаривала саму себя пойти к озеру, от души жалея, что вместе с ней сюда не забросило какое-нибудь огнестрельное оружие. Пулемёт, например, или танк. Вот в него гарантированно ни один медведь не смог бы забраться.
Увы, в её распоряжении нет даже велосипеда. Поэтому пришлось в который раз пересиливать свой страх. Хорошо ещё путешествие оказалось не напрасным. Фрея не только запаслась рыбой, но и искупалась, смывая с себя запах дыма.
Бегать вокруг озера, как велел Отшельник, она ещё не решалась, но и без дела не сидела. Наконец-то изготовила себе штаны, которые оказались немного великоваты. Так что пришлось сделать сразу и пояс. Без сожаления расставшись с платьем, девушка взяла себе рубаху, которую нашла в одной из корзин, решив, что хозяин возражать не станет. Кроме того, ещё раз попробовала стрелять из лука. Причём на это раз не без успеха.
Фрея всё чаще вспоминала о старом заморце, уверенная, что с ним она бы ни за что не попала в «медвежий» переплёт. Опытный лесной житель, он не дал бы ей сделать глупость, приманив хищника.
Интересно, что скажет Отшельник, увидев следы зубов и когтей на новенькой двери? Уж, наверное, не «спасибо». Или вновь начнёт смеяться и бухтеть что-нибудь вроде: «Какой же из тебя охотник, если после первой же встречи со зверем из дома носа не кажешь?» А как тут «казать», если страшно до икоты? Если только и думается о том, как этот бурый гад где-то прячется, облизываясь и пуская слюну? Тут пока за водой или за едой сходишь, семь раз описаешься.
И всё-таки, несмотря на страх, на притаившуюся за каждым углом опасность, возвращаться в стойбище к аратачам Фрее не хотелось.