— Морсу! — оскорбилась Мипидо. — Поставил блюдо с твоими, Бруни, булочками, и — верите, девы? — мы с ним весь вечер проговорили об искуйстве! У меня потом даже типун на языке выскочил, а у него…
— …на другом месте! — закатилась Ванилла. — Ой не могу! Ой Пресвятые тапочки, держите меня…
Вслед за ней засмеялась и Бруни. Ей было жарко и смешно, смешно и жарко.
Когда жидкости в бутыли осталось меньше трети, Ванилла с ужасом схватилась за щеки:
— Клози, что же мы делаем! Мы же портим будущую шедевру!
— Почему это? — с подозрением посмотрела та.
— Потому что у вас завтра опухнут глаза и щеки! А Пресветлая — лицом светла, словно луна, недаром ее зовут Луноликая богиня!
— У луны на щеках пятна! — пьяно хихикнула Бруни. — Будто она оспой переболела!
— Так с луны никто нашу Индари рисовать и не собирается! — возмутилась Ванилла. — Клози, где у вас ведро и студеная водица?
— Э-э… Зачем? — заинтересовалась матрона, подливая подругам настойки.
— Будем изображать нежный цвет лица! — важно пояснила Старшая Королевская Булочница. — И предупреждать отеки. Укроп есть?
— В погребе, в корзине!
— Вы меня, Клозильда, проводите, в погреб-то! — попросила Ванилла, вставая и покачиваясь. — А то я у вас в гостях впервые, могу куда-нибудь не туда забрести. Здание гильдии — оно вон какое огромадное!
— Чай, меньше дворца будет! — проворчала Клозильда и с расстройством посмотрела на свою не выпитую стопку. — И вообще, чего это вы, девы, ко мне на «вы», будто я знатная сайра какая? В одном квартале живем! Пошли, Ванилька Рю Мю… Дю Рю… Мем Дю… Тьфу ты! Ну и фамилие!
— Я с вами! — подскочила Бруни.
Голова у нее закружилась, и она рухнула обратно на стул, едва его не обрушив.
— О-о, подруга! Сиди, сторожи харчи, — засмеялась Ванилла. — Мы быстро! Только за укропом и обратно.
Поддерживая и подталкивая друг друга, обе вышли. Бруни, проводив их взглядом, медленно выцедила напиток и принялась задумчиво жевать колбасу. На душе было сонно, будто задремала она, горемычная, на борту светлой и легкой яхты Кая, несущейся по волнам в неизведанное. И морем пахло так славно — мокрым песком, водорослями, солью, свежим ветром. И паруса хлопали над головой, словно дети великанов играли в ладушки. И сама Луноликая Индари накрывала страдалицу мягкой пелериной и пела колыбельную…
В дверь постучали. Матушка осознала это не сразу, а через какое-то время, когда стук стал оглушительным. Подруги не возвращались. Видимо, обе заблудились в коридорах дома Гильдии прачек.
Покачиваясь и хватаясь за мебель, Бруни добралась до двери и отодвинула засов. Ей даже в голову не пришло спросить, кто там.