Горничная медленно обошла Матушку, шурша пышными юбками. Словно змея в траве кружила, шелестя чешуей.
— Ты прекрасно сложена, девочка, — заметила она, окончив осмотр. Подойдя, придержала Бруни за подбородок, подняв ее голову повыше — к свету из окна. — У тебя хорошая кожа и густые волосы. И очень красивые глаза. Надеюсь, он оценил именно это…
Матушка сердито дернула головой и отступила на шаг. Не лошадь она, чтобы ее по статям оценивали!
— О ком вы говорите? — поинтересовалась она, глядя на Туссиану исподлобья.
Та усмехнулась.
— О мастере Артазеле, о ком же еще! Он никогда не шьет свои наряды вслепую. Ему надо видеть выражение лица, высоту и полноту грудей, осанку… Теперь, познакомившись с тобой, я могу предположить, что он сшил тебе очень простое платье. Не так ли?
Бруни не сумела сдержать удивления и воскликнула:
— Вы его видели?
В улыбке горничной впервые промелькнуло что-то человеческое.
— О нет, дитя! Просто я хорошо знаю мастера. Одевать любовницу так, чтобы радовать и удивлять короля и при этом угодить самой даме — дело не из легких. Но Артазель — гений кройки и шитья, он творит шедевры, которые заставляют его величество не отводить глаз от моей хозяйки. Признаюсь, — она излишне скромно улыбнулась, — в этом есть и моя заслуга!
— Герцогиня?..
Бруни оборвала себя. Она все прекрасно поняла, но удивилась, с каким достоинством горничная говорит о поведении хозяйки. Быть королевской любовницей — есть в этом что-то предосудительное или нет? Вообще быть любовницей?..
— Быть любовницей его величества — огромная честь и высочайшая ответственность! — будто угадав ее мысли, кивнула Сузон и сделала вид, что не заметила румянца, вспыхнувшего на щеках девушки.
Она взяла Бруни за руку и подвела к туалетному столику Ваниллы, заваленному всякими бантиками, платочками, баночками с помадой и румянами, флакончиками духов, разноцветными камушками и перышками. Сейчас все это великолепие было небрежно отодвинуто в сторону, а на столешнице красовалась удивительная шкатулка со множеством выдвижных ящичков, заполненных рядами самых разных шпилек с каменьями и жемчугом, роговых гребней для волос разной густоты, аккуратно свернутых лент и… накладных кос. Последние произвели на Бруни сильное впечатление.
— Хорошие волосы дороги во все времена! — пожала плечами Туссиана, заметив ее взгляд. — Но не бойся, тебе это не грозит! А теперь сиди ровно!
Матушка затаила дыхание.
Горничная колдовала с прической недолго. Две изящные косы с пропущенной сквозь пряди тонкой золотой лентой сходились на затылке в простой «низкий» хвост, да выпущенные с обеих сторон пряди подчеркивали овал лица.