— Знаешь, папа! — сказала Персиана, жадно гладя ладошками ожерелье, браслет и серьги. — Отличная фамилия у этого Дрюни!
Пип сердито покосился на нее, но крыть ему было нечем.
Паж, не отводящий взгляда от Матушки, шагнул вперед, опустился перед ней на колено и галантно открыл крышку. Бруни увидела изящную золотую цепочку с подвеской в виде морской звезды из желто-коричневого топаза и такие же серьги. Подарок Дрюни отличался редким сочетанием лаконичности и изящества. Подобных украшений у нее никогда не было — от матушки достались грубовато сработанные серебряные мониста, да серьги и браслеты из дешевого мелкого жемчуга.
Судя по тому, как подошли украшения к нарядам, к их выбору любимый шут его величества подошел крайне серьезно.
Туссиана закончила наконец собирать невесту. Фата, закрепленная на диадеме, стала последним штрихом. Полупрозрачная кружевная ткань скрыла лицо Ваниллы, уже приплясывающей от нетерпения: Старшая Королевская Булочница желала одарить нареченного жениха самым горячим поцелуем: ведь известно, как драгоценности подстегивают женскую страстность!
— К свадебному маршу то-о-овсь! — мощный глас наконец-то разбуженного шаферами конюха прокатился по улицам квартала Мастеровых.
— Отец! — изрекла Ванилла, повернувшись к Пипу и украдкой вытирая слезы краешком фаты. — Благослови меня, что ли! Я же иду навстречу своей судьбе!
Повар обнял дочь и прижал к себе. Изумруды если не примирили его с будущим зятем, то, по крайней мере, сделали сдержаннее в выражениях.
— Иди уже… навстречу! — проворчал он, часто моргая. — А я с шаферами поеду следом!
Выходя, Матушка ощутила на себе пристальный взгляд Туссианы Сузон. Чего в нем было больше — любопытства, сочувствия или сомнения, Бруни затруднилась бы сказать, но на миг она почувствовала себя полевой мышкой, застывшей перед большой и красивой змеей.
* * *
По традиции, жених и невеста — каждый со своей свитой, состоящей из друзей и подруг, музыкантов, родственников, шаферов, приглашенных и просто любопытствующих, — добирались до храма по отдельности. Впереди шли музыканты, созывая желающих поглазеть на процессию развеселыми звуками инструментов.
На площади Святого Умника Базилия, находящейся в квартале Пресветлых башмаков, две мелодии слились в одну и зазвучали торжествующе, уносясь в высокое осеннее небо, по которому солнце только начинало карабкаться на полуденный трон.
Андроний Рю Дюмемнон, он же Дрюня Великолепный, восседал на прекрасном гнедом жеребце, сбруя которого была украшена… морковками. Большую часть сопровождающей его кавалькады составляли знатные дворцовые шалопаи, обожавшие проделки и розыгрыши. Желая подчеркнуть, что свадьба нынче происходит не у обыкновенного человека, многие из них надели карнавальные полумаски и красовались в одеждах таких несочетаемых цветов, что глазам становилось больно.