В китайской эстетике мир чистой практики не есть факт существования материального. Китайцу необходим полный покой, как говорят, комфорт в душе. Это своеобразный возврат к внутреннему миру (цзинцзе). Китайцам чуждо то, что мы сегодня называем экстримом. Как они говорят, иностранцы любят риск (маосянь), а мы – безопасность (баосянь). Любоваться водопадом Ниагара снизу, сидя в лодке, китайцы считают безумием.
Таковы корни китайской эстетики, принципы и оценочные подходы, которые со временем подверглись ряду трансформаций. Китайская эстетика находится за пределами познания – у янь чжи мэй «красота без слов», за пределами пространства – кунцзянь чжи вай «мир души», за пределами времени – шицзянь чжи вай «красота вечности», за пределами личности – цзы шэнь чжи вай «видеть в малом большое», за пределами видимого, ощутимого – сэ сян шицзе чжи вай «чрезмерное мудрствование». В художественном творчестве доминирует бессловесная красота, которая подобна падающим листьям. Это абсолютная красота, не требующая комментариев.
В китайском искусстве просматривается особое пространственное мышление, где царит пространство души. Космос наполнен особым музыкальным ритмом, где время и пространство представляют собой единое целое. Это не пространство, о котором толкует наука, а мир души, находящийся за пределами времени (человеческой жизни) и за пределами шести направлений (четыре стороны света, верх и низ). Для китайца жизнь – бесконечный, непрерывный поток, где время заполняет пространство. Это важная форма имманентного, внутреннего, подсознательного трансмышления.
Увидеть в малом большое – еще одна характерная черта китайской эстетической мысли. Мудрость малого нашла свое отражение и в психологии. В отличие от европейской парковой культуры, в которой аллея и проходы украшены статуями, в китайской традиции присутствуют скорее отдельные детали, символы прекрасного – сухая лиана, отцветшие лотосы, старые деревья, а вместо статуй возведены так называемые искусственные горы. Именно этим и наслаждается посетитель парка.
Мяо`у – это глубокое проникновение в суть, ее постижение и понимание. Это не западная интуиция, а особый способ познания, невербальное восприятие целого, а не частей. Художник творит для себя, а не для зрителя. Таким образом, творческое состояние находится между телом и душой.
Наивысший оптимизм китайцев проявляется в национальной живописи гохуа, в частности в пейзаже. Живопись интеллектуалов, людей просвещенных, – это в некотором роде символ китайского характера. Произведения интеллектуалов чаще всего представляют собой пейзаж. Он вовсе не обязательно должен быть реалистичным или похожим, главная задача – передать отшельнический дух художника. Лучшие концепции всегда выражались с помощью намека, что является национальной традицией.