То ли слова о Ньюгейтской тюрьме возымели действие, то ли упоминание о Сесиле, но Форман задумался и неожиданно тон его речи изменился.
– Господин Марвелл, сэр, – заискивающе начал он. – Мой долг велит мне сообщить вам об одном деле, деле, которое, как мне кажется, весьма заинтересует сэра Роберта.
Форман сложил руки на груди, его била дрожь, хотя лицо и лоб заливал пот.
– Вам и правда нездоровится, доктор Форман.
– Да, сэр. Но вы были правы, когда в шутку сказали, что я способен вылечить себя сам, ибо я действительно знаю способ…
– Я желаю вам удачи. А теперь расскажите, что это за дело, о котором вы упомянули?
– Так вот, – послушно начал он, – меня попросили составить еще один гороскоп, сэр. Та же самая знатная дама.
– Еще один гороскоп, предсказывающий чью-то смерть?
– Нет, сэр, это гороскоп для брака, дабы вычислить благоприятную дату для свадьбы. Он предназначается для мужчины, родившегося десятого ноября в 1567 году, и юной леди, пришедшей в этот мир в октябре пятнадцатого числа 1575 года.
Это были даты рождения двадцатичетырехлетнего Роберта Деверё, графа Эссекса, и шестнадцатилетней леди Арабеллы Стюарт. Значит, Сесил был прав. Готовилась свадьба, которую можно было истолковать не иначе как мятеж и государственная измена. Это могло привести лишь к одному: войне и кровопролитию за овладение короной.
– Сделайте мне копию и этого гороскопа, доктор Форман. Какую дату предсказали звезды для этого брака?
– Четырнадцатое сентября, сэр. Через четыре дня.
Известие об этой, такой близкой дате оказалось для него сродни удару молнии. Он больше ни минуты не мог оставаться в этом доме и слушать нытье и мольбы Формана. Необходимо как можно быстрее добраться по душным улицам до Даугейта. Нужно взять придворное одеяние и немедля скакать на запад, найти Эссекса и предупредить Сесила. Четыре дня. У него всего четыре дня, чтобы не дать состояться свадьбе, которая может ввергнуть Англию в хаос мятежа.
Но даже в кошмарном сне ему не могло привидеться то, что ждало его дома.
На школьном дворе, где совсем недавно на переменках играли мальчишки и где их пороли розгами по прихоти Рамси Блэйда, лежало тело Джека Батлера, огромное и страшное.
Батлер был крупным мужчиной, его рост и огромная грудная клетка только добавляли ужаса к тому, что с ним сделали. Раны на его теле были схожи с теми, что Шекспир видел на жертве из крипты собора Святого Павла у досмотрщика мертвых, только выглядели они еще страшней. Лицо Батлера было покрыто коркой засохшей крови, пальцы рук походили на кроваво-красные птичьи лапы, плоть между ними была разрезана каким-то ужасным инструментом. Пальцы ног изуродовали точно таким же способом. Кожевенные ножницы? Голова была практически отделена от туловища, а в районе живота зияла рана. «Рубить и колоть». Так описывал этот способ убийства досмотрщик Джошуа Пис. «Рубить и колоть» – военный прием, чтобы быстро и не затупив лезвия разделаться с врагом. Сначала наносился косой удар по шее, затем меч глубоко пронзал живот.