– Но я такой, какой я есть.
– Знаю. Ты слишком долго был школьным учителем. Оставь дела господину Джерико. Он прекрасно справляется. Работай на Сесила.
Шекспир кивнул.
– Да, Джон, когда будешь в Лондоне, выясни, что сможешь, об отце Саутвелле. Я каждый день молюсь за него, но боюсь, что его страдания воистину непереносимы.
– Я узнаю у сэра Роберта, что можно сделать.
Поездка на юг заняла четыре дня, все это время Шекспира то и дело поливал дождь, небо было в серых тучах, и дул пронзительный ветер. Приехав в Теобальдс, от слуги Сесила – Кларксона – Джон узнал, что его хозяин отправился в Западные земли по срочному государственному делу. На Азорских островах была захвачена португальская карака «Мадре-де-Диос» и с триумфом приведена в порт Дартмут. Поговаривали, что это самое богатое судно из всех, когда-либо попадавшихся английским приватирам, под завязку загружено специями из Ост-Индии, сундуками полными золота, серебра, шелка и драгоценных камней. Но торжество быстро сменилось катастрофой, когда моряки и купцы разграбили груз. Королева была в ярости, ибо большая часть сокровищ по праву принадлежала ей. Задача Сесила заключалась в том, чтобы защитить то, что осталось, и найти то, что было украдено.
– Говорят, что в порту Девона все моряки пьянствуют день и ночь и их легко узнать, ибо они все до единого пахнут редкими восточными ароматами. Господин Шекспир, они продают жемчуга и янтарь по цене кружки эля. Западные дороги забиты купцами, что спешат прикупить сокровищ у мародеров. Сэр Роберт так обеспокоен всем этим, что даже вызволил из Тауэра сэра Уолтера Рэли, чтобы тот отправился на запад и помог ему навести порядок; морской казначей, сэр Джон Хокинз, считает, что если люди кого и послушают, то только Рэли.
– Значит, сэр Уолтер на свободе? – «Конец мести Макганна», – подумал Шекспир.
– Не совсем. Он все время под охраной и по окончании миссии вернется в Тауэр. А что до его супруги Бесс Трокмортон, то она осталась в Тауэре, такова воля королевы.
– А их ребенок?
Кларксон печально покачал головой.
– Малыш Деймери? Он умер. Мальчик родился слабеньким.
Шекспир поежился.
– Не было ли подозрений, что это убийство, господин Кларксон?
– Ни о чем таком я не слышал, сэр.
Шекспир выгнул ноющую спину и поморщился. Казалось, что он провел в седле недели две. Плечо зажило, но внутренняя поверхность бедер была стерта так, словно он был саутуаркской шлюхой. А впереди его ждала еще одна поездка.
– Если вы мне не откажете, господин Кларксон, то буду благодарен за еду, ночлег и свежую лошадь, чтобы отправиться на запад. За последние дни моя серая кобыла совершенно обессилела.