Пылающий шар солнца коснулся горизонта, торопясь уйти на ночной покой. День сегодня выдался непривычно жарким. Парило, предвещая скорую грозу. На севере уже начали клубиться черные тучи, но над Итроном еще безмятежно синело небо, медленно наливаясь вечерней глубиной.
Я обмахнула руками потное лицо и ускорила шаг. Матушка попросила меня пригласить Джеда на вечернее чаепитие. Его жена, Летисия Парксей, уехала с детьми в соседний городок проведать ее родителей. И я торопилась поскорее увидеть возлюбленного. Мы сможем провести вместе в долгожданном одиночестве несколько минут. Возможно, обсудим произошедшее на прошлой неделе. Миновало уже столько дней, а мне так и не удалось увидеть Джеда, спросить его, всели было в порядке, не показалась ли я ему смешной и неопытной…
Я невольно улыбнулась, вспомнив то чувство всеобъемлющего счастья, которое охватило меня, когда Джед начал ласкать мою обнаженную грудь. Мы расположились на берегу лесного озера, где можно не бояться быть застигнутыми врасплох. А потом он вошел в меня, и я ахнула от неожиданной боли. Забилась, пытаясь освободиться, и Джед начал покрывать поцелуями мое лицо и шею, хриплым шепотом умоляя потерпеть…
Хвала небесам, это не продлилось долго. Через минуту, быть может, две я ощутила в себе теплую пульсацию, и Джед со вздохом удовлетворения откинулся в сторону. А потом он помог мне привести себя в порядок и долго гладил по волосам, убеждая, что ничего страшного или непоправимого не произошло. Когда люди любят друг друга — это закономерный итог их отношений. Никто и никогда не узнает об этом. Это будет только наша тайна. Теперь мы стали по-настоящему единым целым.
Правда, вскоре Джеду пришлось уйти к жене и детям. Но он обещал, что обязательно найдет возможность встретиться со мной на следующий день. Наверное, что-то произошло, раз ему не удалось исполнить обещание.
Около двери до боли знакомого дома я остановилась. Сердце почему-то закололо, но я списала это на радостное волнение от ожидания встречи. Но я никак не могла набраться решимости и постучать. Поэтому услышала голоса, доносящиеся из распахнутого настежь окна.
Первым моим порывом было громко забарабанить в дверь, не зря же меня с детства учили, что подслушивать нехорошо! Но я вдруг уловила свое имя. И сама не заметила, как подошла ближе, заинтригованная.
— А малышка Альберта оказалась так себе, — важно разглагольствовал с кем-то Джед. — Грудь маловата. В платье она казалась больше. Бедра какие-то узкие. Да и вела себя, словно бревно. Глазами только лупала и жаловалась, что больно. Как будто не знала, дурочка, что в первый раз всегда больно.