В голове Маши даже секунды сомнения не было с том, что Медведь - виновен. Она верила в его кристально честный образ - и всё! Верила Маугли. Маша резко отринула всю, вновь устанавливаемую, вертикаль власти, просто потому что эта власть отринула её возлюбленного и его семью, его отца. Это было неправильно - руководствоваться в таких серьёзных вопросах эмоциями, находясь в состоянии изменённого сознания, именуемого также - влюблённостью. А надо было задаться вопросом - не может большинство ошибаться. Если весь народ, партия и правительство уверены, что Сталина убил именно Кузьмин, то - так оно и есть! А все эти, шитые белыми нитками записи, что показал ей Егерь на сказочном экране - подделка. С их умением снимать кино - плёвое дело. Для чего подделывать? Чтобы убедить её? Её - одну? Проще - её просто убить. Маугли это - может. Если верить тем слухам, что ходят про Медведя, Маугли и Егерей. Маша должна была усомниться, как комсомолка, но она - не хотела. Она так сильно хотела верить Мише, его матери, Медведю! Она так хотела быть причастной к этому странному сообществу людей, в простонародье именуемому - Медвежата! Она хотела, чтобы мир опять стал прекрасным, радужным и простым, умным и интересным, увлекательным, каким он был, когда Миша был рядом.
Потому что серая унылость обычной жизни ею была выедена до тошноты. Бомбёжки, гибель бабушки, бегство на восток, где бедную сиротку - били, пинали, отпихивали от машин, вагонов. Голод. Грязные домогательства пьяного мужика, которому она разодрала всю морду. И если бы не молодой милиционер с тонкой шеей - этот мужик - убил бы её. Именно тогда Маша решила, что тоже - будет бороться с беззаконием, защищать слабых и беспомощных. Милиционер привёл её в отделение. Во всём отделении было только двое милиционеров - молодой тощий паренёк, что было нормой в те годы, и пожилой добрый дядька с рыжими от курева усами и пристёгнутым к плечу пустым правым рукавом. Этот дядька смотрел на Машу добрыми, ласковыми глазами, называл её "Дочка". И впервые за несколько дней Маша - поела. Не было ничего вкуснее того хлеба с опилками и прозрачного кусочка жёлтого от старости сала. Именно дядька поморщился, когда она назвала свою фамилию, и выписал ей её новую фамилию - Иванова.
Потом - бесконечные пересылки по сиротским приютам. Голодные годы Войны, работа - от темна до темна. Условия жизни в детском доме были не то, чтобы суровыми. Они были - безжалостными. Дети, по природе своей - безжалостны. Им не знакомо сострадание. Взрослых рядом с ними не было большую часть времени. Взрослым было не до них - война, у всех - море забот. Все, кто мог сражаться - были в Армии, а мужиков заменили женщины, старики и подростки. Дети почти круглые сутки были предоставлены сами себе. Они работали в цехах, где были только дети от 7 до 14 лет, они жили в бараке, где на сотню детей была только немощная старуха, даже летом не снимавшая валенок и почти круглые сутки дремавшая. Отношения среди детей строились по законам волчьей стаи. Именно тогда Маша прошла свою главную школу жизни. Именно сиротский приют её научил стойкости и непримиримости. У неё была своя собственная война.