— Что? — удивилась я, услышав монотонный стук в оконное стекло. — Ты?
За окном лил ужасный ливень, словно вторя моему настроению. За стеклом взглядом полным понимания и заботы на меня уставился тот самый орел, которого я видела тут же в самый первый день своего пребывания в замке. Тогда я не знала, кем он на самом деле являлся, но на этот раз была уверенна, что второе «я» птицы был никто иной, как Лукас.
— Исчезни, — бросила я ему, не пряча стыдливо слез. — Это всё из-за тебя! Уходи!
Птица, в свою очередь, даже и не думала улетать и оставлять меня наедине со своими слезами. Она продолжала стучать в стекло, капли дождя оседали на её перьях.
— Я не открою, — всё не соглашалась я. — Прошу, улетай!
Орел не сдвинулся с места. Ещё пару долгих секунд я не решалась встать и открыть окно, но чем дольше я смотрела в глаза птицы, тем больше мне хотелось увидеть мага.
Ещё мгновение и окно распахнулось, а внутрь уже вошёл Лукас, а не птица. Он не произнес ни слова, что поначалу меня озадачило, так как мои слёзы всё ещё лились без остановки, но потом я поняла, зачем он пришёл. Быстрым шагом парень сократил расстояние между собой и моим всхлипывающим телом и заключил меня в объятия.
— Знал, что ты будешь тут рыдать украдкой, — тихо, но холодно произнес он. — Вы все так делаете. А Рани это подтвердила.
— Я… — закончить фразу не получилось.
— Тебе страшно, знаю, — похлопал он меня по спине. — Это естественно.
— Ты ничего не понимаешь…
— Я был в такой же опасности, — напомнил Лукас, надеясь вероятно, что это поможет, но, увы.
— Нет…
— Эли, — Лукас впервые назвал меня так, как мои друзья привыкли звать меня. — Ты сможешь, я уверен.
— Да ни в чём ты не уверен, — выкрикнув это, я вырвалась из его объятий. — Для тебя быть Истоком естественное явление! Для меня это не более, чем случайность…
— Это должно стать…
— Но не стало, — перебила его на полуслове, подавляя очередной взрыв эмоций. — Ты хоть понимаешь, каково это осознавать, что больше никогда в жизни не увидишь тех, кто так дорог, что не окажешься больше дома, что не пройдёшься по любимой улочке, что больше не пойдешь в школу, и, чёрт возьми, больше не ощутишь ничего приятного, что только существует в этом мире?
— Ты говоришь так, словно тебя приговорили уже, — попытался пошутить Лукас, чего делать никак нельзя было.
— А меня приговорили, — в моих глазах была решительность и безысходность. — Меня приговорили, Лукас. Я умру, я чувствую это и кроме этого, не осознаю абсолютно ничего!
— Не говори ерунды, — Лукас попытался схватить меня за руку, но я удачно вывернулась и отошла к другой стороне комнаты.