- Я все хочу тебя спросить. Почему ты здесь так ругаешься?
- Разве я ругаюсь?
- Поминаешь то черта, то дьявола. Очень энергично выражаешься. Раньше я такого за тобой не замечал.
- Не знаю, Клим, - растерялась Ника. - Эти черти и дьяволы как-то сами слетают у меня с языка, я даже не замечаю... Да, и еще... Мне в голову приходят такие морские выражения, которых я отроду не знала. Может быть, этот генератор на меня так действует?
- Тогда понятно.
- Чего тебе понятно?
- У меня тоже самое. Только - наоборот. Находит на меня какое-то мирное, я бы сказал, благочестивое настроение. Лезут слова молитв, а я их тоже слыхом не слыхал. Даже хочется стать на колени, сложить руки, вот так, поднять глаза к небу...
- Ты серьезно?
- Вполне.
- Еще не хватало. Все чертов... фу ты! Почему бы это?
Клим откинулся на стенку каюты, прищурился сосредоточенно.
- Я думаю... Только это, понимаешь ли, опять...
- Гипотеза.
- А чего ты от меня хочешь? Я тебе не Господь Бог, пытаюсь объяснить вещи, которые сам толком не понимаю. Размышляю вслух, так сказать... Мы же с тобой переместились...
- Кто переместился, мы или наше сознание?
- Пусть сознание, в данном случае - это неважно. Важно, что время для нас передвинулось на десяток поколений в прошлое. К нашим весьма отдаленным предкам, в сознании могли активизироваться какие-то черточки характера, нашим предкам присущие. Что ни говори, а их гены в нас имеются, надо полагать. Например, я знаю, что мои давние родичи из Польши. Прадед учился в духовной семинарии. Легко представить, что прапрапредки моего прадеда были благочестивыми католиками. Вот их гены и создают во мне сейчас соответствующие настроения.
- Слушай, Клим, я помню, моя мама говорила, что ее дедушка был черноморским контрабандистом или еще кем-то похуже. Может, морским пиратом - кто знает. А я-то думаю, откуда у меня: бриг, дрейф и всякие черти-дьяволы. А это не останется у нас навсегда? Мне бы не хотелось. Я же все-таки в гуманитарном учусь и представь себе...
- Пройдет, думаю. Как только вернемся. Завтра все узнаем, на Кубе. А пока ложись и отдохни.
Клим поднялся. Ника сразу всполошилась.
- Послушай, а ты куда?
- Капитан мне предложил диванчик в его каюте.
- Не уходи, Клим! Мне без тебя так неуютно одной. Ты же мой брат. Климент Джексон, не должен покидать свою сестру, когда ей трудно.
Клим не успел ответить... тяжелый грохот орудийного выстрела прокатился над морем. С резким свистом что-то пронеслось над самой крышей каюты, и послышался громкий всплеск.
- Мой Бог! - сказал Клим.