Платить или не платить врачам? Конечно, это каждый решает для себя сам и в зависимости от ситуации, но, так или иначе, эта тема обсуждается в любом месте, где встретились хотя бы двое больных. Самое интересное, что стены почти каждой клиники оклеены многочисленными призывами бороться со взяточничеством и коррупцией. И везде непременно будут телефоны вышестоящих организаций, адреса для анонимного обращения и сайты прокуратуры. Звонит ли кто туда? Думаю, да. Но, скорее всего, звонят те, кто уже на грани, кто потерял надежду. Знаете, такой последний крик души, когда исправить все равно уже ничего нельзя. А если у человека онкологический диагноз, то тратить время на борьбу он не будет. В онкологии очень многое решает время, и заболевший и его родственники совершенно логично рассуждают, что пока жалоба пройдет через все инстанции, то помощь уже может и не понадобиться.
Алевтина заболела в семье первой. Подозрения были на рак матки и рак молочной железы. Пока врачи боролись с опухолью матки, рак молочной железы перешел уже в третью стадию. Почему нельзя было лечить сразу два органа? Аля говорит, что первыми взяли материалы на исследование из матки и, обнаружив раковые клетки, на все остальное просто махнули рукой. А она сама были абсолютно уверена, что если проводят такое агрессивное лечение, то оно непременно скажется и на второй опухоли. Поэтому промолчала просто Аля, постеснялась напомнить, что небольшая шишка есть у нее и в груди. “Ведь, они же врачи, – была уверена она, – им же лучше знать”. А теперь ей сказали, что рак в груди запущен, что организм ослаблен, что проводить второе лечение сразу после первого опасно. В общем, ни к операции, ни к химиотерапии ее не допустили. А потом на встречу с доктором съездила ее дочь. Вопрос с лечением решился, но допуск к каждому сеансу химии обходится в двадцать тысяч рублей в конверте. Я мрачно уточняю: “Аля, а что, после того как вы заплатили доктору, ваш организм сразу стал сильнее и здоровее? Теперь лечение для вас не опасно?” А она и сама все понимает. Но сейчас, когда они каждый месяц платят эти деньги, у нее есть хотя бы небольшая толика веры, что ее могут вылечить. Ну, или продлить жизнь.
А два месяца назад онкологический диагноз поставили и мужу Алевтины. Он даже засмеялся, когда узнал эту новость: “Ну, это ты меня, Алька, заразила”. Нет-нет, конечно, он знает, что рак не заразен, но смех это тоже лекарство. И теперь они ездят на лечение вдвоем, и вдвоем над своими болезнями смеются. А мне, знаете, кого больше всех жаль? Дочку. Потому что быть рядом с заболевшими любимыми людьми, как мне кажется, это даже тяжелее, чем болеть самому.