Жаль только, подольше пробыть никак не получится. Ему удалось выпросить всего лишь неделю, причем вместе с дорогой. До Самбора, где теперь базировался его партизанский отряд, ему добираться минимум сутки. То есть двое суток долой. Да еще нужно выполнить кое-какие поручения, доставшиеся ему в нагрузку. Ох, не в Советском Союзе появилось это веяние. Так что времени у него не так и много, и стоит дорожить каждой минутой.
Он устроился в мягко покачнувшейся на рессорах пролетке с открытым верхом и откинулся на кожаную спинку. Извозчик залихватски гикнул на «родимую» и не так уж быстро поехал в сторону Летнего сада. А куда мчать-то? На дворе конец августа, денек погожий, народу на улице не протолкнуться. Вот пустишь лошадку вскачь и наедешь на какого-нибудь зеваку. Столько бед потом на голову свалится, что никакой переплате рад не будешь.
В пролетке Шестаков вдруг оказался не у дел. Сиди себе да поглядывай по сторонам на многочисленных прохожих. Как это ни странно, но он и сам являлся объектом внимания. А что, офицер, с отменной выправкой и «Георгием» на груди, привлекает внимание не только молоденьких барышень.
Мерный перестук копыт и покачивание пролетки заставили задуматься и чуть отмотать пленку событий слегка назад…
Как бы ни рвался Макензен вперед и как бы ни был готов к любым неожиданностям, но стремительная контратака русских после интенсивной, но непродолжительной артиллерийской подготовки застала его врасплох. Вернее, не столько его самого, сколько передовые части, штурмующие позиции Третьей армии Радко-Дмитриева. Выпущенные русскими ракеты устроили такую какофонию, что когда дивизия Деникина перешла в атаку, то практически не встретила сопротивления.
Германцы и австрийцы сдавались сотнями. Антон Иванович даже растерялся, ибо не был готов к такому обилию пленных. Их ведь нужно еще и переправить в тыл, причем сделать это как можно быстрее. Шутка сказать, но только за первый час в плен сдались практически тридцать тысяч человек. А между тем дивизия продолжала наступать, восстанавливая позиции Третьей армии и нацелив удар во фланг наступающим германцам.
Видя действия деникинцев, воспряли духом и обороняющиеся русские части. Офицеры поднимали солдат в отчаянные контратаки. И бойцы, которых вот уже третьи сутки подряд изводили артиллерийским огнем и непрекращающимися атаками, поднимались из окопов с самым настоящим остервенением. Они уже не обращали внимания на полное отсутствие боеприпасов. В дело шли штыки, ножи, лопатки, подхваченные вражеские винтовки. Словом, все, что только было возможно. Люди изливали на врага отчаяние и злость, переполнявшие их все эти дни.