– Так ведь фугас в самом лучшем случае оторвет ногу, и даже если раненый выживет, получите инвалида. Хотя чаще всего бедолага погибает. А этот самострел просто отправит несчастного в госпиталь, глядишь, ему еще и повезет, хромоту заполучит и отправится домой, к семье. Так что где-то даже гуманно выходит.
– Соотносить гуманность и членовредительство не очень-то правильно. Не находите?
– Полностью с вами согласен, Анатолий Сергеевич. Но и вы согласитесь, что все в этом мире относительно.
– Трудно спорить. Вы все же хотите сами доставить в штаб вашего пленного?
– И непременно в штаб армии, – заверил Шестаков командира роты.
– Уверены, что у него серьезные сведения?
– Да.
– Но отчего же сами? Неужели хотите выслужиться?
– Хочу, – честно ответил прапорщик. – А еще хочу воевать так, чтобы моих подчиненных гибло как можно меньше, а противнику вреда от нас было как можно больше. Вот только в окопах на передовой это ну никак не получится.
– Если бы я услышал это от кого другого, то счел бы его трусом, желающим убраться с передовой подальше. Но в отношении вас этого сказать не могу. Правда, не могу и не назвать карьеристом. Других не подсиживаете, но все же упорно прорубаетесь вверх.
– Уверяю вас, Анатолий Сергеевич, мой максимум – это желание стать командиром роты. Но уж простите, не линейной, а особой.
– Как вы и просили, я получил у командира батальона командировочное в разведотдел армии. Хотя что-то мне говорит, что вы этим не удовлетворитесь, – протягивая листок бумаги, произнес капитан.
Без соответствующих документов шататься вне расположения своего подразделения не рекомендовалось. Бардака в войсках, конечно, хватало, не без этого. Но контрразведка все же работала, и глупо бы было сбрасывать ее со счетов. Ну и патрули присутствовали, которые всех вызывающих подозрение сдавали как раз в контрразведку. Так что командировочное предписание будет совсем не лишним.
Ну и, разумеется, удачно то, что разведотдел имелся только при штабах армий, ни в дивизиях, ни в корпусах ничего подобного не было. Будь иначе, командир батальона ни за что не выписал бы командировочное. Подполковник Звягин был беспримерно храбр в бою, но откровенно пасовал перед начальством. Так что не могло быть и речи о том, чтобы прыгнуть через голову. Но так как эта самая голова была при штабе армии…
– Или грудь в крестах, или голова в кустах, Анатолий Сергеевич, – задорно ответил Шестаков, давая понять, что не боится бури, которая поднимется за обращение не по команде.
– Ну, тогда удачи. Глядишь, и у вас все получится, и у меня появится ротный офицер, а не волк, что все время в лес поглядывает, – ухмыльнувшись, произнес капитан.