И тихонько говорили:
«Ах, какой епископ статный
Управляет нынче нами!
Просвещенный, деликатный,
С изумрудными глазами…»
Через месяц аккуратно
Для людей непросвещенных
Он прочитывал приватно
Поучений ряд ученых:
О Толстом и о Ренане
С точки зрения вселенской,
О диавольском обмане,
О войне, о чести женской…
Тексты сыпались привольно,
Речь текла легко и гладко…
Я там был… дремал невольно
И зевал при этом сладко…
Что Ренаны, что Толстые?
Отщепенцы, басурмане!
Лишь епископы святые —
Чистой крови христиане…
Прочитав теперь в газете,
Как Антоний отличился
В Государственном совете,
Я ничуть не удивился:
Где муаровые рясы
В управленье влезть сумеют —
В черносотенстве лампасы
Перед ними побледнеют!..
В каждом слове кровожадность,
Пресмыканье, фарисейство,
И смиренная «лампадность»,
И высокое лакейство.
Христианнейший язычник
Черной злобою пылает.
Где тут пастырь, где опричник —
Пусть досужий разбирает…
«Им амнистию?!» – смеется,
И цепям поет: «Осанна!»
Ликование несется
Из самаринского стана…
Ах, епископ-звездоносец
С изумрудными глазами!
Сколько бедных «мироносиц»
Недовольны будут вами!..