Однако что еще им оставалось делать, на какой исход надеяться после того, как свидетели опознали окровавленную одежду Энгуса?
Энид обернулась к мужу. Лицо ее одновременно выражало острую тоску и какое-то странное ожидание удара, словно она заранее знала, что супруг откажется принять поддержку, которую она собиралась ему предложить едва ли не помимо собственной воли. Она осторожно взяла его за руку, и при этом Рэтбоун даже издалека заметил, какими тонкими сделались ее пальцы. С тех пор как эта дама преодолела кризис обрушившейся на нее опасной болезни, миновало лишь три с половиной недели.
Майло оставался совершенно неподвижным, как будто не замечая присутствия жены.
В зале по-прежнему стояла мертвая тишина.
Оливер вновь перевел взгляд на Селину.
– Мисс Херрис, когда вы снова увидели Кейлеба? Обдумайте ваш ответ как следует. Сейчас ошибка может обойтись вам весьма дорого, – предупредил он ее.
Эбенезер сделал попытку приподняться, однако в последний момент решил, что, заявив протест, он ничего не добьется. Обвинитель столь осторожно предупредил свидетельницу, что его слова нельзя было представить как угрозу. Поэтому защитник вновь опустился в кресло.
Кто-то из зрителей, уронив на пол зонтик, завозился, пытаясь его поднять, но потом успокоился, оставив его лежать там, где он упал.
– Мисс Херрис? – поторопил женщину Оливер.
Селина не сводила с него взгляда, и он тоже не отрываясь смотрел ей прямо в глаза, словно желая заглянуть в ее мысли и, узнав о ее опасениях, сопоставить их друг с другом.
Судья сделал какой-то неопределенный жест, а потом вновь сложил руки перед собой.
– На следующий день, – ответила свидетельница едва слышно.
– Он не упоминал об Энгусе? – спросил обвинитель.
– Нет… – Голос женщины превратился в шепот.
– Будьте добры, говорите так, чтобы мы могли вас слышать, мисс Херрис, – потребовал судья.
– Нет, – повторила Селина чуть громче.
– Ни разу не упоминал? – настаивал Рэтбоун.
– Нет.
– Он не говорил, что они встречались?
– Нет.
– А вы не спрашивали? – Брови Оливера стремительно приподнялись. – Или это было вам безразлично? Вы меня удивляете. Ведь Энгус, наверное, собирался принести деньги, чтобы вы могли заплатить за квартиру, а это, несомненно, весьма важно для вас.
– Я передала записку Кейлеба, – ответила Селина. – Об остальном мне было незачем спрашивать.
– А сам он вам ничего не сказал? Не попытался, например, вас успокоить? Как некрасиво с его стороны! Может, он находился в неважном настроении?
На этот раз Эбенезер Гуд встал.
– Ваша честь, мой уважаемый коллега допускает предположения, для которых у него нет оснований, и они полностью относятся к области умозаключений…