Набрав полную грудь воздуха, Оливер собрался произнести как можно более длинный и уснащенный многочисленными изысками ответ. Однако ему не пришлось этого делать, потому что в эту минуту двери широко распахнулись и в зал буквально ворвался Эбенезер в пальто с развевающимися от быстрой ходьбы полами и кипой бумаг в руках. Одарив коронера ослепительной улыбкой и витиевато извинившись, он направился к отведенному для него месту, умудрившись потревожить всех находящихся в радиусе десяти футов людей, прежде чем наконец уселся.
– Вы готовы, мистер Гуд? – с мрачным сарказмом поинтересовался коронер. – Я могу продолжать?
– Конечно! – ответил адвокат со своей обычной ослепительной улыбкой. – С вашей стороны очень любезно, что вы решили меня дождаться.
– Мы не ждали вас! – сердито бросил дознаватель. – У вас есть вопросы к свидетелю, сэр?
– Несомненно, благодарю вас. – Гуд поднялся на ноги, рассыпав по полу бумаги, а потом, собрав их вновь, принялся, наконец, задавать множество вопросов, отвечая на которые Джимсон, по существу, еще раз подтверждал сказанное им раньше. Никто из присутствующих в зале не услышал ничего нового, однако на повторный допрос свидетеля ушло немало времени, чего, собственно, и добивался Эбенезер. Как и Рэтбоун, коронер с немалым трудом сдерживал все больше охватывающее его нетерпение.
Вслед за Джимсоном выступил Бейли – другой конвойный. Дознавателю удалось добиться от него абсолютного подтверждения показаний напарника, причем в весьма краткой форме. Он сейчас явно не желал заниматься исследованием возможных противоречий.
Эбенезеру пришлось проявить немалую изобретательность, придумывая достаточное количество вопросов, чтобы отнять еще полчаса, из-за чего Оливеру уже почти ничего не оставалось добавить. Адвокат Кейлеба снова пересказал его слова, описал его жесты, постарался передать интонацию его голоса и поведал зрителям все подробности его поведения на суде. Он даже поинтересовался у Бейли, о чем, по его мнению, Стоун думал и какого исхода ожидал, пока коронер не прервал поток его красноречия, заявив, что он заставляет свидетеля предполагать то, о чем он никак не может знать.
– Но, сэр, мистер Бейли – не простой свидетель. Он наверняка прекрасно разбирается в особенностях настроения и надеждах подсудимых, которых обвиняют в тяжких преступлениях, – возразил обвинитель. – Этот человек занимается этим чуть ли не ежедневно, так что он, несомненно, лучше, чем кто-либо другой, может знать, надеется ли подсудимый на оправдательный приговор или нет. Для нас крайне важно установить, находился ли Кейлеб Стоун в отчаянии или еще питал какие-то надежды остаться в живых.