– Вот за этим, – сказал он, вылавливая одну чешуйку за другой, заворачивая их в рубашку.
– Что это? – спросил Август. Он тянул шею, но с места своего не вставал и подходить близко к озеру опасался.
А вот Тайбек не боялся, на гигантскую чешую смотрел с превеликим интересом. Видел ли он то же, что видел сам Игнат?
– Это чешуя, – сказал Игнат, не оборачиваясь. – С его шкуры чешуя. Только вам, мастер Берг, на нее смотреть не надо.
– Почему? – Любопытство в Августе медленно побеждало страх.
– Не знаю, но уверен, что для простого человека это опасно.
При этих словах Тайбек хмыкнул, многозначительно приподнял седые брови. Ему, тоже помеченному Полозовой кровью, бояться было нечего. Они оба это понимали.
– И зачем нам эта… чешуя? – спросил Август и покосился на Тайбека. Наверное, гадал, как следует относиться к татарину, который, оказавшись в такой необычной ситуации, не задавал никаких вопросов. Да и случайно ли он появился в пещере? Все это читалось во взгляде Августа.
– Я вам потом объясню, – пообещал Игнат, доставая последнюю, девятую чешуйку и завязывая рубаху узлом. – А теперь пойдемте, пока псы нас не хватились. Нам ведь еще и переодеться надо. – Он обернулся к Тайбеку, сказал: – Спасибо, снова вы меня спасли.
– Сочтемся, кунак. – Тайбек хитро сощурился. – Ты только дорогу мне не переходи, и все у нас будет хорошо.
Ничего у них не будет хорошо. Ни у него, ни у Тайбека. Обоих их отравила горькая месть. Вот только враг Игната далеко, а Тайбека близко. И не нужно быть гадалкой, чтобы понять, кто этот враг. А ведь давно уже мог убить, со своими-то умениями. Но не убил, значит, смерть готовит лютую. Но это его дело, не Игната. Значит, есть за что наказывать и расплаты ждать терпеливо, как награды.
– Придет время, – Тайбек смотрел ему прямо в глаза, – и я тебя кое о чем попрошу. Обещай, что не откажешь.
Он не стал спрашивать, о чем просит его Тайбек, просто молча кивнул в ответ.
* * *
В поезде разместились в двух соседних купе: Настя с Ксенией и Венечкой в одном, Виктор Андреевич с Трофимом и Теодором в другом. Хотя Тео не признавал ни границ, ни закрытых дверей, то и дело норовил из купе удрать. Сейчас, когда с Настей была Ксения, путешествовать, да и просто жить стало намного проще. Особенно днем. Ночью снова возвращались страхи, выползали из темных углов, окружали плотной стеной, не позволяли уснуть. Днем Настя бодрилась, убеждала себя, что всему научится и жить станет как любой нормальный человек. Вот и с тростью она управляется ловко, на стены и мебель почти уже не натыкается, научилась пусть не видеть, но чувствовать пространство, людей различала по звукам и запахам. Трофим пах самосадом, Ксения и Венечка – молоком, Тео, как и положено, собакой, а от Виктора пошел запах металла. Так пахли папины серебряные часы, хотя кому-то могло показаться, что все это глупости – и металл ничем не пахнет. Пахнет! Настя знала.