В день, когда Виктор вышел наконец во двор, выпал первый снег. Редкие снежинки кружили в воздухе, падали на землю и тут же таяли.
– Что-то рановато в этом году, – заметила Евдокия, кутаясь в пуховую шаль.
А Виктор был рад и первому снегу, и хмурому небу, и пробирающему до костей ветру. Все это лишний раз напоминало ему, что он живой.
На Стражевой Камень он выбрался спустя еще две недели, уговорил Игната и мастера Берга взять его с собой.
– Какой с вас там толк, Виктор Андреевич? – спрашивал Август и поглядывал искоса. – По винтовой лестнице на костылях не поскачешь.
– А я не буду по лестнице, Август Адамович, я буду по земле. Работа стоит, Сиротка, сами говорили, злится. Здесь от меня пользы никакой, а на острове я пригожусь.
Но последнее слово – они оба это знали – было за Игнатом. От него одного сейчас зависело, возьмут Виктора на борт или спишут на сушу. Наверное, Игнат решил, что после того, что инженер видел в пещере, за ним нужно присматривать, потому что затею Виктора неожиданно поддержал, только спросил:
– Не испугаешься?
Можно было соврать, сказать что-то бравое, но Виктор сказал правду:
– Не знаю. Но я точно знаю, что с островом шутки плохи. Я буду осторожен.
– Хорошо. – Кажется, такой ответ Игната удовлетворил. – Просто держись рядом.
Вот и все. Ничего они ему не объяснили, не рассказали, чем занимаются ночами на острове. Не заслужил. Да и чем бы он заслужил? Своим дурацким поступком? Ногой переломанной? Не прогнали, и на том спасибо. Но все-таки было обидно. Немного, самую малость. Хотелось доказать, что он заслуживает большего, чем жалость и снисхождение.
А на острове снова были потери. Но не из-за полнолуния, а из-за Сиротки. Один из строителей решился бежать, и тело его нашли в лесу возле озера, иссеченное хлыстом, обезображенное. Сиротка больше не скрывал свою волчью суть. Так сказал мастер Берг, а Виктор ужаснулся, что об убийстве можно говорить вот так запросто, не бить во все колокола, не сообщать властям. Ведь есть же закон!
– В Чернокаменске закон – это Злотников, – Игнат снизошел до объяснения. – А в его отсутствие – Сиротка. Все куплены. А кто не куплен, тот запуган до смерти.
– И вы?
– Мы – нет. – Игнат улыбнулся кривоватой, недоброй какой-то улыбкой. – Но мы – другое дело.
– А он, значит, так и будет творить беззаконие? Никто его не остановит?
Все это было в разы страшнее рассказов о мифическом озерном змее. Поверить в то, что один человек может безнаказанно убить другого, было тяжело.
– Остановят, но не мы с тобой. Возмездие его найдет, не переживай. – Игнат сказал это так, что Виктор сразу ему поверил.