Евдокия тоже упала, а в себя пришла уже в Чернокаменске, в их с Августом доме. Муж сидел тут же, у кровати, осунувшийся и постаревший, несчастный.
– Как ты, Дуня? – спросил шепотом.
– Нашли? – Она не стала отвечать на глупый вопрос, у нее были свои вопросы. – Нашли?!
Он покачал головой и сжал руку Евдокии в своей ладони. Раньше его руки казались ей мягкими и по-девичьи нежными, но сейчас они держали крепко, до хруста в костях. Это хорошо, пусть держит, не допускает, чтобы она снова сорвалась в беспамятство. Ей сейчас никак нельзя, ей нужны силы. Поэтому и осмотр доктора Евдокия выдержала безропотно, и отвратительные на вкус капли выпила, не поморщившись, и пообещала себя беречь. А когда доктор наконец ушел, велела:
– Расскажи мне, Август.
Он вздохнул, придвинул табурет поближе к ее кровати.
– Аким Петрович?.. – Теперь уже она сжала его руку.
– Я обо всем позаботился, поговорил с батюшкой. – Август сглотнул. – Дуня, он отрубил себе руку…
– Не руку – браслет! Они напали неожиданно, у него не было времени снять его. Ты нашел… браслет?
– Нашел. – Муж встал с табурета, вышел из комнаты, чтобы вернуться с ее, Евдокии, платком. – Он здесь. Я не знал, как ним поступить. Дуня, платок теперь, наверное, не отстирать. Он весь в крови, Дуня.
В другое время она бы накричала на Берга, обвинила бы в том, что его заботит такая ерунда, но не стала, потому что понимала, Августу сейчас тоже нелегко, только с бедой он справляется по-своему.
– Он истекал кровью, Дуня…
– Не из-за руки. Его убили, выстрелили прямо в грудь. Кто в него стрелял, Август? Все артельщики мертвы. Кто же тогда стрелял?..
Они оба знали, кто. Не было другого ответа на этот вопрос. Злотников исполнил свое обещание, убил всех…
– Они ищут? – спросила Евдокия и выдернула из-под спины подушку, попыталась сесть.
– Мертвых с острова забрали, сам остров обыскали, а озеро… Дуня, ты же знаешь, как они относятся к озеру. Особенно сейчас. Там сейчас буря, дождь и молнии над островом без конца. Он злится? На что он злится?
– Может, не злится? – Она посмотрела мужу в глаза. – Может, наоборот, радуется, празднует победу? Айви нет. Никого больше нет. Значит, она сейчас с ним… Или со Злотниковым? Вдруг он ее забрал?
Это была надежда. Пусть призрачная, пусть безумная, но надежда. И Евдокия, не слушая возражений мужа, принялась одеваться.
Злотникова дома не оказалось, но она знала, где следует его искать.
Кутасовский дом прятался за старыми липами, словно боялся ее, Евдокии, напора. И когда она со всей силы ударила в дверь кулаком, поддался и дверь распахнул, но успел нашептать хозяйке о непрошеных гостях. Мари Кутасова приготовилась к встрече. Или знала, что Евдокия придет к ней, ждала?