– Читайте, Филимон! – сказал Никсон.
Он с удивлением разглядывал авторучку, которую только что достал из внутреннего кармана пиджака. Ручка фирмы “Монблан” была богато инкрустированной, с золотым пером…
– Откуда она?.. – тихо спросил Никсон у королевы. Неожиданно для себя он заговорил по-английски. Королева ответила также по-английски:
– Почему вы считаете, что я должна знать о содержимом ваших карманов?..
– Извините, мадам. Но у меня никогда не было такой ценной ручки… А я к ним неравнодушен.
– Поздравляю вас!
– Спасибо, мадам… Это невероятно… Ручка “Монблан”.
Филимон читал:
Я люблю стук дождя на вагонном стекле,
Люблю видеть, как на листе бумаги
Буквы сплетаются в орнамент слов:
Дождь кончился.
Бродит луна.
В темном парке – двести скамеек,
На каждой сидят по двое и целуются.
А где-то в горячей смазке лежат гранаты,
Снаряды и бомбы…
Кто-то стирает с них смазку,
Готовит их в дело.
Мне больно думать, что на садовых скамейках
Сидят по парам четыреста мертвецов.
Неужели я не скину в овраг и не засыплю землей
Все осколки смерти?
А в парке будут сидеть по двое
И целоваться на двухстах скамейках.
Филимону аплодировали.
Президент писал на обложке журнала “Блокнот агитатора” слова: “Май нейм из Ричард. Ай эм президент оф Америка”.
Он не мог оторваться от чудесной авторучки.
– Поехали! – предложил Филимон.
– На моей машине, – предложила королева.
Редакция, изумленная, смотрела на старомодный, похожий на черного бегемота “роллс-ройс”, к которому шли королева Англии, президент Ричард Никсон, Филимон Квирикадзе и я, дядин племянник. Лиза от растерянности надела на голову лавровый венок мужа. Королева сказала шоферу, стоявшему в открытых дверях машины и державшему в руках фуражку с гербом, вышитым золотом:
– Саймон, свези нас к оврагу. Господин Квирикадзе покажет путь.
В “роллс-ройсе” было просторно даже для нашей многочисленной компании.
Когда на вокзальной площади машина остановилась у красного светофора, соседи-водители смотрели на нашу машину с вытаращенными глазами. Удивляла в основном фуражка Саймона.
Около дома на улице Гоголя королева попросила остановиться. “Я сейчас, подождите меня минуту”, – сказала она и вышла из машины.
Королева поднялась по бетонной лестнице на третий этаж хрущевской пятиэтажки, открыла ключом дверь и оказалась в пустой квартире.
Елизавета подошла к зеркальному шкафу и взглянула на себя внимательно и чуть удивленно. В зеркале был виден низкий потолок, пластиковая люстра, коврик с оленями, швейная машина, холодильник “ЗИС”, книги. Королева нашла в стопке книг английский учебник для десятого класса, раскрыла его и стала читать вслух с прекрасным английским произношением. Потом вновь чуть с удивлением посмотрела на себя в зеркало.