Однажды приехал из Москвы лектор общества “Знание” с еврейской фамилией Феркельман, который вот уже несколько лет читал в погранотрядах цикл лекций на тему “Как разгадать хитроумные методы нарушителей границ? Как схватить за руку врага? Теория и практика”. Феркельман привозил с собой наглядные пособия, те самые хитроумные приспособления, которыми обычно пользовались нарушители. Еще Феркельман привозил финскую водку – подарок Пушкину от пограничников финской границы – и письмо-рекомендацию от Министерства обороны СССР. Как-то во время практических занятий он надел на свои туфли копыта кабана и в присутствии воинов-пограничников пошел по специально вспаханной полосе, демонстрируя следы фальшивого кабана. Потом вошел в воды Ушей Осла, громко крича, как не потерять след нарушителя в воде. Феркельман шел по ручью и сыпал в воду нечто, что тут же пенилось и лопалось радужными пузырями, пограничники завороженно смотрели на лектора…
Финская водка погрузила в тот день Пушкина в глубокий сон. Проснувшись, он узнал страшную новость – лектор Феркельман сбежал на кабаньих ногах в Турцию. Разразился ужасный скандал. Пушкина чуть не отдали под военный трибунал. Его спасло письмо Министерства обороны, оставшееся после побега Феркельмана, в котором говорилось, что Феркельман – человек кристально честный, истинный коммунист и т. д.
Но хватит о Пушкине, о кабаньих ногах еврея-коммуниста. Валерий Мокерия угощал нас по-батумски, ресторан “Интурист” был одним из лучших ресторанов Батуми. Гульнара Жоржоладзе пела репертуар Эдит Пиаф, и так страстно, с французским прононсом, что рассказывать о чем-то постороннем не находилось времени. На аккордеоне играла ее сестра Майя. Наконец Гульнара отошла от микрофона. Мокерия продолжил:
– Вспомним, что умер советский старик Симон.
Его сестра Маро, турецкая подданная, вбила себе в голову, что обязана поцеловать покойного брата в лоб и так отпустить на вечный покой. Маро взяла кухонный нож, наточила его и отсекла головы двум курицам, сварила их в густом чесночном бульоне, слила бульон в кастрюлю, остудила желтые куриные тушки, завернула в турецкие газеты, прихватила бутыль чачи и пошла к пограничному ручью. Попросила турецкого пограничника позвать капитана Пушкина.
– Александр Сергеевич, вас турецкая старуха добивается, – доложил Пушкину переводчик с турецкого в советской погранзаставе.
– У которой баран перешел границу?
– Нет, другая. Сестра умершего Соломона…
– Не Соломона, а Симона…
– Какая разница?
– Что значит какая разница, Творогов? Б… – выругался капитан. – Как привить вам интернациональное мышление? Что ей надо?