Тристан делал выпад и возвращался в прежнюю позу, вкладывая в каждое движение всю силу своего гнева. Удар. Защита. Контрответ… Час назад он снял сюртук и жилет, и теперь льняная рубашка прилипла к его телу будто вторая кожа. Ноги и руки герцога двигались изящно, как у танцора, мускулы передавали свою силу смертельному оружию в его руке. Если бы у Норгрейва хватило глупости предстать перед ним в этот момент, Тристан вонзил бы рапиру ему в сердце без всяких сожалений.
— Тристан!
Его нога соскользнула, и он пошатнулся. Восстановив равновесие, Тристан опустил рапиру.
— Имоджен?
Ее имя он произнес с благоговением. Наконец она пришла! Он прекрасно понимал, что не оставил ей выбора. Не внял ее просьбам приехать. Он обещал дать Имоджен время соскучиться и сдержал слово, хотя находиться вдали от нее Тристану было сложно.
Герцог кивнул дворецкому, и тот бесшумно удалился в дом. Внимательный взгляд Тристана оценивал каждую, самую мельчайшую деталь в ее облике. Внезапно радость, испытанная им при виде Имоджен, померкла. Что, если она явилась с менее приятными намерениями, нежели он рассчитывал?
— Ты выглядишь превосходно! — проговорил он, подходя ближе.
— И ты. — Она указала на рапиру. — Это завораживает. Ты имеешь вид красивый и смертоносный.
— Слава богу, миледи, что вы просто красивы, — ответил он. Тристану не терпелось обнять ее и зацеловать до полусмерти, однако он опасался, что она может ускользнуть от его прикосновений. — Я скучал по тебе.
— Правда? Тогда почему не ответил на мои просьбы? — спросила девушка, и по тону он понял, что обидел ее этим.
— Я игнорировал твои просьбы не потому, что равнодушен или хочу тебя наказать, — произнес он чуть охрипшим от волнения голосом. — Я пообещал не приезжать, так как знал, что могу сказать какую-нибудь глупость, к примеру…
— И какую же глупость ты мог сказать?
— Например, начать спрашивать, согласна ли ты выйти за меня, быть со мной и делить со мной постель.
Тристан отошел к стоящему невдалеке столу за полотенцем, отер пот с лица и перебросил полотенце через руку, в которой до сих пор держал рапиру.
— Идем в дом! У тебя слишком нежная кожа, чтобы выставлять ее на палящее солнце без зонтика.
Он положил руку на ее спину и мягко подтолкнул девушку к двери. Стоило им переступить порог, как появился Макки, чтобы взять у герцога полотенце и оружие.
— Подать холодные закуски в гостиную? — вежливо поинтересовался дворецкий.
— Я позвоню позже, — ответил Тристан, думая о том, что это слишком дурной тон — принимать посетителей в гостиной в таком виде.