Неужели все это время он пялился на ее груди? Еще бы! Воспользовался ее неловкостью, ее уязвимым положением… Наверное, поэтому и старался подольше удержать ее!
— Вы ужасный человек, — пробормотала она и тряхнула волосами, вспомнив, что минуту назад он показался ей красивым.
Мужчина, на которого была обращена ярость Имоджен, подмигнул в ответ.
— Дайте мне хотя бы один повод не отсылать вас домой немедленно, юная леди! — пророкотала герцогиня, чей мечущий молнии взгляд устремлялся то на дочь, то на ее спутника.
Имоджен смирилась с мыслью, что в этой беде ей никто не поможет, и, глядя матери в глаза, начала свой рассказ, размышляя на ходу, стоит ли упоминать лорда Эшера.
— Я порвала платье. — Она наморщила носик. — Не важно, как это случилось.
Мужчина скрестил руки на груди, и ткань натянулась на рельефно округлившихся мускулах.
— Напротив, я очень хочу это знать! История, которая начинается с порванного дамского платья, обещает быть увлекательной. — Голос у сидящего с ней рядом Адониса[6] был приятным и согревающим, как огонь в камине. — Мне не терпится услышать конец вашего повествования.
Имоджен покосилась на мать, вид у которой был столь же добродушный, как у рассерженного носорога. Поэтому неудивительно, что девушке захотелось прижаться к нему. Эта мысль заставила ее вздрогнуть.
— В конце моего повествования вы закрываете рот на замок, если не хотите, чтобы вас вызвали на дуэль! — отчеканила Имоджен, начиная сомневаться в умственной полноценности этого человека.
Угроза не произвела впечатления на мужчину. Он передернул плечами.
— Я владею всеми видами оружия.
Еще бы нахалу не уметь фехтовать и стрелять! Надо обладать ангельским терпением, чтобы не возжелать прикончить его через несколько минут после знакомства.
— Я убью вас собственными руками, если тронете кого-нибудь из моих родных!
— Включая вас, моя нежная Имоджен? — успел шепнуть мужчина ей на ушко.
Вихрь по имени Имоджен Констанция открыл ротик и… снова закрыл его. Большие синие глаза, аккуратный носик и пухлые губки не делали девушку красавицей в общепринятом смысле этого слова, но по-своему она была очень привлекательна. Ее светлые, медового оттенка волосы были завиты и собраны в высокую прическу, и в наряде угадывались последние веяния лондонской моды. Однако озадаченное выражение этого хорошенького личика ясно говорило, что искусство флирта ей еще только предстоит постигнуть. На беду девушки, поддразнивать ее было одно удовольствие. Очаровательная смесь возмущения, женского любопытства и невинности! Если бы ее матушка дала ему еще пару минут, он наверняка выпросил бы у малютки поцелуй…