Похоже, этим подзаголовкам никогда не будет конца.
«Серебряная Молния вновь поражает миллионы людей своими подвигами».
«Человек-молния спасает стадо пингвинов на Аляске, которые по воле судьбы оказались скованными антарктическими льдами».
«Известный журналист Генри Пустозвон, занимающийся расследованием деятельности Серебряной Молнии, докопался до фактов. Он обнаружил уставшего человека-молнию в юрте у эскимосов и взял у него интервью. Пожелавший остаться инкогнито Серебряная Молния признался, что всегда хотел помогать, и теперь ничто не остановит его движение по этому пути».
Моему изумлению не было предела. Я чуть в обморок не упал. Никогда бы не подумал, что в средствах массовой информации воображение играет такую важную роль.
Как убедительно выглядел этот бред!
На фотографии меж огромных сугробов обвешанный телекамерами журналист стоял в обнимку с человеком в серой маске с символикой молнии на лбу.
Под фотографией тянулась длинная надпись: «Правдивый снимок, сделанный на Аляске после интервью».
У меня дыхание сперло. Никогда бы не подумал, что газеты строятся на сценическом воображении чистейшего вымысла. Какие суммы они зарабатывают за счет простого пшика! Причем так убедительно! Я сам бы не сомневался, если бы не знал, что я никогда не был на Аляске.
И как теперь прикажете мне поступить?
Во-первых, я чертовски разозлился, а во вторых, мне действительно захотелось увидеть этого супержурналиста и поговорить с ним по-свойски. Я взглянул на настенные часы. Время позволяло. До конца рабочего дня оставалось, по меньшей мере, три с половиной часа. Вперед, Майкл, не стоит просиживать штаны перед телевизором. С видом человека, знающего свой дальнейший маршрут, я тут же махнул в Нью-Йорк.
Когда я прибыл на место, было около четырех часов пополудни. Меня просто распирало от злости. Сейчас, думал я, я устрою этому Генри Пустозвону настоящую взбучку. Он у меня получит эксклюзивное интервью.
Я вышел из такси скрипя зубами, неистово оглядывая горделиво вздымающийся впереди меня небоскреб, нервный центр связей с общественностью. Место, откуда исходили новости.
Я вошел в огромный вестибюль и огляделся. Повсюду на стенах красовались медные фрески с историей развития первой газеты и первого телевизионного репортажа. Исходная дата брала свое начало со времен Наполеона, который на самом деле не был французом. Оказывается, он был родом с Тосканы – итальянец, который обвел вокруг пальца целую нацию! Благодаря его средствам массовой информации Наполеону удалось одурачить весь мир!
Я прошел по коридору и оказался в просторном зале. Вокруг слонялись какие-то странные люди. Их вид напоминал мне кучку трупов, умерших в холодный пасмурный день. Нигде не было видно никаких табличек-указателей. Я остановился перед огромным пуленепробиваемым стеклом с надписью: «Ресепшн». В кабинке у переговорного окна-лабиринта сидела миловидная блондинка в очках. Ее волосы, как у учительницы, были собраны на голове в пучок.