Эмилн показала наверх.
– Наверху? – спросил он ее, – Что там, моя дорогая? Или кто? Анна?
Эмили кивнула. Люк знал, что его жена получила сегодня письмо. Он виде ответ в глазах Эмили.
– Она несчастна? Я нужен ей?
Девочка снова кивнула.
Но Люк не сразу поспешил наверх. Он смотрел в глазе Эмили, словно пытаясь найти ответы на все свои вопросы.
– Ты знаешь, да? Знаешь, от чего Анна несчастна?
Глаза Эмили светились пониманием.
– Это что-то из ее прошлого, – убежденно сказал Люк Но девочка не подтверждала и не отрицала этого. Она снова показала наверх.
– Да, я пойду к ней. – Люк сжал ее руку, а потом поднес к своим губам. – Спасибо, Эмили. Ты хорошая сестра. Ть ведь любишь Анну, правда?
Но она выдернула свою руку и легко побежала к дверям. Девочка выскользнула из комнаты прежде, чем он успел открыть ей дверь. Она бежала впереди него по ступенькам, иногда оглядываясь, чтобы убедиться, что он следует за ней. Она добежала до комнаты своей сестры, подождала, пока Люк догонит ее, развернулась и побежала обратно вниз по лестнице.
– Да, – подумал Люк, собираясь постучать в дверь, – пришло время все выяснить.
Анна сидела у камина и листала книгу, которую, как он догадался, взяла, услышав стук в дверь. Она не пригласила его войти, но улыбнулась и закрыла книгу.
– Ах, – сказала Анна, – я зачиталась и забыла о времени. Я что-то пропустила? Уже время чая?
– Нет, – ответил Люк, усаживаясь и пристально глядя на нее.
Ее улыбка на бледном, с потухшими глазами лице заставила его содрогнуться. На Анне было свободное утреннее платье, не скрывавшее ее шестимесячной беременности. Даже в новых, свободных, по французской моде, платьях, которые он выписал для нее после того, как запретил ей носить корсет, ее беременность была уже очень заметна. Его мать была шокирована тем, что Анна больше не затягивает себя в корсет, и настаивала на том, чтобы Анна не показывалась на людях до тех пор, пока ее беременность не разрешится. Анна сказала ей мягко и в то же время твердо – как только могла одна она, – что ходит без корсета по указанию своего мужа и будет выполнять свой общественный долг до тех пор, пока он сочтет это возможным. По крайней мере, так ему рассказала Генриетта, добавив от себя, что он слишком мягок с Анной и что он должен потребовать от жены, чтобы она вела себя подобающим образом. Как будто беременность может быть чем-то неприличным.
– Что случилось? – Улыбка Анны исчезла. – Почему ты на меня так смотришь?
– Эмили только что была у меня в кабинете, чтобы сказать, что ты несчастна, – ответил Люк.