Иногда Люку начинало казаться, что его дочь ему не принадлежит. Она все время была у кого-то на руках, и кто-то склонялся над ней, а вокруг толпа женщин ожидала своей очереди. Но только он – и, конечно, Анна – умели вызвать ее улыбку. Это всего лишь каприз, сказала ему его мать, когда он неразумно похвастался этим при ней. Но он твердо знал, и Анна знала, что девочка улыбается папе и маме.
Иногда Люк вспоминал себя, каким он был в Париже, и сам удивлялся, что он тогда и сейчас – один и тот же человек.
Как и полагалось отцу семейства – тем более, когда обнаружилось столько теть и бабушек, которые соглашались заняться детьми, – он проводил все время за работой, или с братом, или с зятьями и дядей. И с Виллом, который выглядел последние дни так, словно ему слишком туго завязали галстук.
За пару дней до крестин он встретился с Генриеттой. Она ждала его на мосту, когда он возвращался домой после деловой поездки в деревню. Генриетта стояла, вглядываясь в струящиеся потоки воды, – очаровательная, хоть и печальная картина. Он почувствовал себя обязанным спешиться и поговорить с ней. Последнее время она казалась подавленной. Люк предполагал, что рождение Джой напомнило ей о ее несостоявшемся материнстве.
Ему стало жаль Генриетту. Он даже почувствовал себя немного виноватым в том, что вернулся и тем обострил ее страдания. Он постоял, разговаривая с ней, несколько минут, а потом сорвал цветок и подал ей, прежде чем продолжить свой путь.
Генриетта провожала взглядом Люка. Она смяла цветок, даже не взглянув на него. В ее жизни появилось хоть какое-то светлое пятнышко. Но даже такая малость приносила ей утешение. Она безумно радовалась, что родилась девочка. Анна не оправдала своего предназначения. И возможно, следующего раза уже не будет. Может, прежде чем она снова забеременеет...
Но разбойник с большой дороги, о котором думала Генриетта, исчез несколько месяцев назад так же внезапно, как и появился. В последний раз они занимались любовью в обычное для их свиданий время и договорились о встрече через неделю. Но он не пришел, хотя она прождала его больше часа. С тех пор она его не видела и ничего о нем не слышала.
И Анна все еще была здесь. И все еще была хозяйкой Бадена. Люк все так же был холоден и вежлив. Но она отказалась уехать в Лондон к началу сезона вместе с вдовствующей герцогиней и Дорис, хотя Люк предложил ей это. Да, он был бы рад, если бы она снова вышла замуж, с горечью думала она.: Нет, ее дом – это Баден. Он принадлежит ей. Он всегда принадлежал ей. Она никуда отсюда не уедет.