Радостное возбуждение переполняло ее. Он был восхитительно красив. Даже красивее, чем она себе представляла. И очарователен. Все другие дамы в Уичерли пожирали его глазами, в то время как он не сводил глаз только с нее.
И Анна знала его. Да, несомненно, давно знала, хоть она и постаралась это скрыть. Она знала его, но не выдала этого знакомства. В Анне затаился какой-то страх. Она его тщательно скрывала, но для глаз Генриетты он был очевиден. Это тайна, которую она обязательно раскроет. Он вернулся. И каким-то образом – она не представляла себе каким, – он собирался уничтожить Анну. И возможно, Люка тоже.
Вдруг мир снова осветился для Генриетты яркими красками.
* * *
Обычно Анна после дневных визитов спешила в детскую. Джой, как правило, в это время дня не спала, хотя оставалось еще больше часа до кормления. Она уже начала улыбаться, хотя чаще и охотнее улыбалась папе, чем маме. И вообще она была очень хорошим ребенком, спокойным и жизнерадостным.
Но сегодня, извинясь, Анна с поспешностью поднялась наверх, но не завернула в детскую, а почти бегом вбежала свою гостиную и крепко притворила за собой дверь. Она прислонилась к двери спиной и пожалела, что та не закрывается на замок, хотя это и не имело значения. Люк сюда теперь никогда не приходил, и вряд ли кто-нибудь еще в ближайшее время захочет к ней войти. Они все думают, что она с Джой.
Ее руки похолодели и тряслись мелкой дрожью. Она вытянула их перед собой и наблюдала, как они дрожат, не поддаваясь ее попыткам успокоиться. У нее на какое-то время перехватило дыхание, и она испугалась, что не сможет вовремя вдохнуть достаточно воздуха, чтобы не упасть в обморок. К голове подступил холод, в ушах зашумело, колени были ватными и могли подогнуться в любую минуту. Она тяжело опустилась в ближайшее кресло.
Она должна была ожидать этого. Почему она не ждала и не подготовила себя к этому? Она, конечно, подумала об этом,когда Вильям на Рождество первый раз упомянул о том, что он собирается сдать свой дом, но когда прозвучало имя нового жильца, она сразу же успокоилась. Сегодня, когда они поехали в Унчерли, она ничего не подозревала. Она вошла в гостиную с улыбкой на лице.
О Господи, Господи, Господи. Она прижала ледяные трясущиеся ладони к лицу и упала на колени. Господи. В последние годы Бог не был к ней особенно добр. В течение прошедших трех лет он ей совсем не помогал, разве что даровал ей Люка и Джой. Но это был жестокий дар – он породил иллюзию свободы, счастья и безопасности. А теперь и эту иллюзию готовы были отнять.