Саянский дневник (Притвиц) - страница 13
Спускаемся и переходим последний приток Средней Кишты — малюсенький ручеек в довольно глубоком каньончике. После этого идем низом. Все уже порядком устали, объявляется привал. Хочется помыться, попить. Рядом канавка с какой-то гнилой водой, но зато совсем недалеко слышен шум воды. Лезем напролом через чащу и выходим прямо к точке слияния Казыра и Средней Кишты. Перед нами Казыр, тот самый грозный Казыр, на котором, по рассказам тофаларов, пятнадцать порогов, из них семь непроходимых.
Но сейчас он голубой с белыми бурунами, от него веет свежестью и прохладой. Почти посередине реки лежит огромная глыба, уже обточенная водой, на берегах тоже набросаны большие обкатанные камни, живые свидетели того, что Казыр не всегда такой голубой и безмятежный.
Мы ложимся на камни и опускаем в воду руки, лица, пьем, брызгаемся, обливаем друг друга. Мы — это Мика и я, остальные занимаются делом. Танюшка тут же принимается за мытье головы, Владик общелкивает фотоаппаратом все берега, Петя перелезает на большой камень и ложится на нем, так, что нам видна только его рыжая голова с красной повязкой на лбу; а грозный инструктор, встав на фоне слияния Казыра и Кишты, старается придать своей небритой физиономии еще более дикий и суровый вид, чтобы восхищенные потомки не подумали, что Саяны были покорены каким-то мальчишкой-студентом. Таким его и запечатлевает фотоаппарат.
Однако привал есть привал. Возвращаемся к своим рюкзакам и снова пускаемся в путь. Но скоро движение почему-то расстраивается. Идущим сзади представляется необычайная картина — в лесу, насквозь пронизанном солнцем, движутся в различных направлениях олени и люди, последние… почти на четвереньках. Но и идущие сзади тут же принимают такое же положение. Кругом, у каждого пня, под каждым бревном, красуется и манит черника, краснеет брусника, еще издали пахнет черная смородина, призывно выглядывает из-под листьев спелая малина.
Где уж тут думать о тропе! Я до того увлекаюсь, что в погоне за ягодами падаю в кучу бурелома и рву штаны.
Когда, наконец, далеко впереди раздались крики Николая Петровича и почти так же далеко сзади — инструктора и все очнулись, то оказалось, что в своем преступном увлечении мы забрались в такие местечки, откуда выбраться с оленем нет почти никакой возможности — кругом деревья, ямы, бурелом. И прошло еще порядочно времени, пока все олени были выведены на тропу и можно было продолжать путь.
Тропа снова уходит выше. Судя по карте, скоро мы подойдем к мосту через каньон, в котором протекает Большая Кишта. Не доходя метров 500 до каньона на более или менее ровном месте находим остатки балагана. На дереве затеска и надпись: «Здесь, 6.VII.55 г. был лагерь «Спартака». Привет туристам вообще, и мисийцам в частности».