Под общие разговоры Мика приготовила ужин и мы, наконец, опять все восемь уселись вокруг костра. Рассказов хватило бы до утра, но свирепый инструктор уже в десять погнал всех спать.
День двадцатый
31 августа
С утра все занялись подготовкой к выходу — ведь завтра в путь!
Петя сапожничал, Алик — тоже, Владик что-то заряжал. Леха, как всегда, занимался пересчетом продуктов. Он расположился для удобства на улице, разложил вокруг себя на двух плащах и плащпалатке все продукты и принялся пересыпать крупу, муку и сахар из мешочка в мешочек, что-то отмечая в своей тетради «совершенно секретно» и страдальчески морща лоб. Примерно каждые пятнадцать минут он подзывал кого-нибудь и очень тихо и вежливо просил подержать мешочек. Отказать было невозможно, хотя после четвертого раза хотелось убежать подальше от этой расфасовочной фабрики. Как он сам выдерживал это занятие — непонятно.
Сашка с утра разложил перед собой карты, вооружился линейкой, компасом и начал думать.
А когда он спрятал карты, кончилось счастливое времячко для летописца (до этого я валялась в шалаше и изредка, пыхтя от усердия, описывала восхождение, чтобы оно попало на золотые страницы истории).
Сегодня инструктор с летописцем были дежурными, и им предстояло приготовить «грандиозный» ужин по поводу победы над пиком и выхода в путь. Девчонок командировали за черникой. Пока они ее собирали, дежурные заготавливали дрова. А потом началось великое священнодействие — инструктор сел делать тесто.
Вообще все наши четыре пары дежурных совсем не похожи друг на друга.
Пожалуй, лучшая пара — Алик с Микой. Они никогда не ссорятся, не препираются и даже не обсуждают, кому что делать, а просто каждый занимается делом, не заботясь о том, что вдруг другому останется меньше. Алик, например, обычно не будит утром Мику, а сам встает, разжигает костер и отправляется за водой. Хотя ее и не приходится будить — она вскакивает и, пока Алик возится с костром, принимается хлопотать по хозяйству.
Следующая пара — Петя и Леха. Они до умиления нежны и предупредительны друг с другом. Особенно отличается Леха: «Петюля, что ты хочешь делать: разводить костер или идти за водой?» «Оставь, Петюля, я все сделаю сам». А если кто-нибудь ворчит, что костер плохой или что каша выкипает и Петя начинает горячиться, Леха утешает его: «Не обращай внимания, Петюля. Делай свое дело спокойно». Они, кроме того, что вместе дежурят, еще едят из одного котелка, и тогда тоже нежно препираются друг с другом: «Доедай, Леша». «Да нет, я уже ел, это осталось твое». И так далее в том же духе. Впрочем, взаимная нежность не мешает им изредка яростно спорить.