Надев варежки, Танюшка принялась печь именинную лепешку, а Мика с трепетом взялась за сладкое тесто — смесь муки, воды и масла с шестнадцатью кусками сахару. Из него слепили одну большую лепешку и семь поменьше. На большой Алик выложил из брусники число 22 и «Пепе». По этому случаю лепешка именинника жарилась только с одной стороны и получилась снизу слишком черная, а сверху слишком белая. Но разве это имело какое-нибудь значение?
Потом прокричали подъем. Когда затируха была съедена, состоялась торжественная часть. От имени группы Алик преподнес новорожденному лепешку и котелок с какао, а Лешка после вступительного слова прочел приветственный стих, сочиненный летописцем в промежутках между обсуждением способов изготовления сладких лепешек и другими делами.
В этом скороспелом сочинении всячески поносились Саяны:
Там метели и морозы,
Там зажимщики завхозы,
Там инструкторы-«фашисты»
И ворчливые туристы.
Там все с мокрыми ногами
И большими рюкзаками,
А едят туристы там
В день всего по двести грамм.
Но кончалось оно довольно оптимистично:
Только часто, как ни странно,
Будем о тайге скучать
И проклятые Саяны
Добрым словом вспоминать.
Петя был весьма смущен, говорил: «Зачем, ребята, ведь у нас так плохо с продуктами», — и все порывался разделить именинный пирог на восемь частей. Успокоился он только, увидев, кроме своей лепешки, еще семь маленьких.
На ночевку по случаю Петиного дня рождения стали рано, и остаток светлого времени посвятили заготовке кедровых орехов. Эти орехи спутали все наши планы. Раннюю ночевку собирались исправить ранним отбоем и подъемом, но из этого ничего не вышло. Все уселись вокруг костра и принялись за шишки. Бросали их в угли, потом шелушили и черными от смолы и сажи руками тащили орехи в рот. Вокруг костра царили необычайный мир и тишина, раздавались только щелканье и звонкие плевки, да время от времени просьбы: «Владик, подкинь еще шишечку». Завхоз просил шишки чаще всех, причем в основном по паре. Сначала все поразились его прожорливости, но потом обнаружили, что он просто чистит шишки и складывает орехи в носок — устраивает запасы на зиму.
Алик и Танюшка принялись поджаривать орехи, получилось гораздо вкуснее.
На другой день мы продолжали путь по мхам и болотам Тукшинского белогорья. Двигаться очень неудобно — то облетевшие голые кусты толстыми сучьями цепляют за рюкзаки и штормовки и больно ударяют идущего сзади, то круглые болотные колки, словно живые, выскакивают из-под ног. Эти кочки покрыты длинной пожелтевшей травой, свисающей в стороны и делающей их похожими на большие лохматые головы. Между ними озерца воды, приходится прыгать с одной качающейся кочки на другую. Не все проходят это испытание благополучно. Я цепляюсь триконями за траву и окунаюсь коленом в воду. Мика тоже теряет равновесие и в одно мгновение оказывается на трех кочках — на двух стоят ее ноги, а на третьей чуть держится рюкзак. Но ее удается извлечь почти что неподмоченную.