— И ты одна там сидела? На таком большом мягком стуле у окна?
У нее сузились глаза. Ей не нравилось, что я все повторяю про эти большие мягкие стулья.
— Да. А к чему это вы ведете?
Мы остановились на углу Чарльз-стрит. Через дорогу был тот самый «Старбакс», о котором она говорила.
— Погляди.
— На что?
— В этом «Старбаксе» нет больших мягких стульев, верно? И погляди-ка еще. Ни одного стула у окна, слепому видно. Так?
Она посмотрела — просто так, для вида, понимая, что снова попалась на вранье.
— Ну, он просто хотел провести с ней приятный вечер, — сказала она бесстрастным голосом. — Я сделала ей одолжение.
— Вот так подруга, — сказал я. — Ты знала, что Алексу один раз уже похищали и что она до сих пор не оправилась после этого. И вот ты знакомишься с парнем, а может, ты с ним уже была знакома, и подставляешь свою так называемую лучшую подругу. Парню, которого сама считаешь «скользким». Парню, который подсыпал в бокал твоей лучшей подруге наркотик для изнасилования, вероятно, с твоего ведома. И похитил ее. А возможно, убил.
Длинный черный лимузин остановился рядом с нами на красный свет.
Тейлор выпустила изо рта струйку дыма.
— Все, что вы можете доказать, — это то, что я пришла в «Грей-бар» вместе с этим парнем. А весь остальной бред — что? Просто догадки.
Заднее пассажирское окно лимузина плавно опустилось. На меня смотрел человек, которого я сразу узнал: щеголеватый, в твидовом пиджаке с галстуком-бабочкой, в круглых роговых очках. Его звали Дэвид Шехтер. Это был известный бостонский адвокат, очень влиятельная фигура. Он не знал жалости.
Рядом с ним на заднем сиденье сидел сенатор Ричард Армстронг.
— Тейлор, — сказал сенатор, — садись в машину.
— Сенатор, — сказал я, — ваша дочь замешана в исчезновении Алексы Маркус.
Армстронг повернулся к своему адвокату, словно стараясь выиграть время.
Тейлор Армстронг открыла дверцу лимузина и села. Я сделал последнюю попытку:
— А я-то думал, ты ее лучшая подруга.
— Ну что ж, думаю, мне не составит труда найти другую, — проговорила она с улыбкой, и у меня холодок пробежал по спине.
Дэвид Шехтер сделал мне знак подойти ближе.
— Мистер Хеллер, — негромко проговорил он. — Сенатор и его дочь больше не желают с вами разговаривать. — Он захлопнул дверь, лимузин отъехал от обочины и скрылся в потоке машин.
Я смял сигарету и швырнул в урну. Курить я давно бросил и снова начинать не собирался.
Зазвонил мой «блэкберри». Я достал его и увидел, что это Маркус.
— Ник, — сказал он. — Ох, слава богу. — В его голосе звучала паника — раньше я никогда такого не слышал.