Он по-прежнему смотрел прямо перед собой.
— Вы ведь не звонили в полицию, да? — спросил я. И тут же перебил его, пока он не успел ничего сказать. — Я не люблю, когда мои клиенты мне лгут. Я взялся за эту работу ради Алексы, но, если еще раз узнаю, что вы мне солгали или что-то скрыли, я от нее откажусь. Понятно?
Он долго смотрел на меня, часто моргая.
— Я даю вам амнистию на все, что вы сказали и сделали до сих пор, — продолжал я. — Но с этой минуты еще одна ложь — и я отказываюсь от дела. А теперь еще раз: вы звонили в полицию?
Он помолчал. Потом, закрыв глаза, покачал головой:
— Нет.
— Хорошо. Это уже что-то. Почему не звонили?
— Потому что знал, что они сразу подключат ФБР.
— И что?
— А ФБР нужно только одно — упрятать меня в тюрьму.
— Но почему? У них есть основания?
Он поколебался. И сказал:
— Да.
Я посмотрел на него.
— Если вы мне сейчас же все не расскажете, я ухожу.
— Ты не можешь бросить Алексу.
Я встал.
— Уверен, ФБР сделает все возможное, чтобы ее найти.
— Погоди! — сказал Маркус. — Ник, выслушай меня.
Я обернулся:
— Да?
— Даже если они затребуют выкуп, я не смогу заплатить. — На лице у него читались и унижение, и злость, и печаль одновременно. — У меня ничего нет. Ни цента. Я разорен.
— У вас на десять миллиардов долларов активов под управлением.
— Было. Ничего не осталось.
— Это невозможно. — Я вскинул голову. — Что случилось?
— Шесть-семь месяцев назад мой генеральный директор заметил что-то настолько странное, что даже подумал, будто по ошибке открыл неправильный отчет. Он увидел, что все наши акции проданы. Все поступления выведены вместе с остатками наличных.
— Куда выведены? Кем?
— Если бы я знал, я бы их вернул.
— Но у вас же есть главный брокер, который занимается всеми финансовыми операциями? Если кто-то ошибся, то должен это исправить.
Он медленно покачал головой.
— Все финансовые операции были подтверждены нашими кодами и паролями. Брокер утверждает, что не несет никакой ответственности.
— А есть там конкретный человек, который отвечает за состояние вашего счета?
— Разумеется. К тому времени, как мы заметили, что случилось, он уже ушел из банка. Через несколько дней его нашли в Венесуэле. Мертвого. Он и вся его семья погибли в автомобильной аварии.
— С какой брокерской фирмой вы работаете?
Я ожидал услышать какое-нибудь громкое имя и был удивлен его ответом:
— «Банко транснасиональ де Панама».
— Панама? — переспросил я. — Но почему?
Он пожал плечами.
— Половина наших фондов — в офшорах. Арабы и прочая подобная публика — настоящие деньги у них.
Но я не мог отделаться от сомнений. Панама — это латиноамериканская Швейцария: страна банковской секретности, отличное место для того, чтобы держать деньги и не отвечать на вопросы. Панама — это значит, вам есть что скрывать.