Миа услышала ее сарказм, но не стала реагировать, у нее и так хватало дел, о которых надо думать.
– Я налажу все с Габриэлем, я уже сказала, что попросила у него прощения.
– Хорошо, – сказала Аннете, вздыхая. – Ведь все это притянуто за уши, вам не кажется?
– Что притянуто за уши? – спросила Миа раздраженно.
– Ну, зачем он вообще тут сидит?
Она кивнула на юного хакера, все еще неподвижно сидящего за стеклом.
– Он пришел с видео, – сказал Мунк.
– Чтобы помочь нам?
– Может быть, – сказал Мунк. – Но…
– Так что сказал Габриэль? – прервала его Миа.
– О чем?
– О том, что на компьютерах, которые мы нашли у него дома, не было ничего?
– Он отреагировал примерно так же, как наш второй техник. Был впечатлен.
– Может быть, вы мне что-нибудь объясните? – вздохнул Мунк, повернувшись к ним. – Я знаю, что я из другой эпохи, и прошу прощения, что приходится вкладывать в меня это по чайной ложечке, но почему в его компьютерах ничего не было? И почему техники считают, что это впечатляет?
Тучный следователь посмотрел на них так, что стало ясно: он не понял ничего из только что сказанного.
– Они впечатлены потому, что они гики, – сказала Миа, не отрывая взгляда от стекла.
– А это значит?..
– Уважение, – сказала Миа. – Он явно подготовился. Если наступит тот день, когда кто-то совершит налет на его бункер, на этот случай у него была система, которая удалит все данные.
– И это впечатляет, потому что?.. – сказал Мунк, все еще с озадаченным выражением лица.
– Потому что это непросто, – ответила Аннете.
– Ладно, – вздохнул Мунк. – Так что у нас? Каково наше положение?
– У нас ничего нет, – сказала Аннете Голи. – Все, что у нас есть, – это предположение.
Она кивнула в сторону Мии с недовольным видом.
– И то, что он пришел к нам с этим видео.
– И что это означает? – сказал Мунк.
– В смысле?
– Ну, сколько мы можем его держать? Что нам делать?
– В том, что он знает свои права, сомнений нет, – вздохнула Голи, бросив взгляд на юного хакера.
– Правильно я вас понимаю, что он предоставил только свое имя, дату рождения и место жительства?
Миа кивнула.
– Много раз, – вздохнул Мунк.
– И как вы знаете, это все, что он обязан сообщить по закону, – продолжила полицейский адвокат. – Этот молодой человек очень хорошо понимает, о чем речь. Через четыре часа мы должны выдвинуть обвинение, после у нас есть двадцать четыре часа, чтобы предоставить его судье, а потом поместить под предварительное заключение.
– Мы знаем свою работу, – раздраженно прервала ее Миа.
– Так как мы взяли его в воскресенье, – продолжила Аннете, не обращая на нее внимания. – А это не рабочий день, значит, мы можем задержать его дольше без предъявления обвинения, а вчера мы этого не сделали, потому что нам не в чем его обвинять кроме как в помощи нам, а по последним данным, это не преступление, скорее наоборот. Сейчас мы с вами нарушаем закон. Причем каждую минуту.