Казалось, у Финстада не получалось найти подходящие слова, и он сидел, уставившись на белую скатерть.
– Вы любили ее? – спросила Миа.
– Что? Да, все любили Камиллу.
– И вы тоже?
– О да.
– Очень сильно любили ее?
– О да, – повторил Финстад, но вдруг очнулся и понял, к чему вела Миа своими вопросами. – О, нет, нет, не в этом смысле…
Хорошо одетый мужчина затих, будто ожидая следующих вопросов.
– Сентябрь две тысячи одиннадцатого года, – сказал Миа.
– Да.
– Вы знаете, о чем я говорю?
– Конечно, – кивнул Финстад, все еще не поднимая глаз.
– Две девочки, ваши ученицы. Двенадцати и четырнадцати лет.
– Я знаю…
– Фотографии топлесс перед лошадью?
Финстад поднял руки со стола и на секунду закрыл ими лицо.
– Мне стыдно за это… – сказал он осторожно.
– Но вы сделали это?
– Я ведь просто человек. Все могут ошибаться, разве нет?
Он посмотрел на Мию, и она ощутила, как доброе чувство к этому человеку вдруг улетучилось.
– Ошибаться? Так вы считаете, что нет ничего плохого в том, чтобы фотографировать голых девочек, – это вы хотите сказать?
– Что? – удивленно переспросил Финстад.
– Вы пошли в конюшню. Взяли с собой камеру. Силой заставили невинных девочек позировать без одежды перед лошадью, и вам должны это каким-то образом простить, вы это имеете в виду?
Миа в первый раз почувствовала, как похмелье подбирается к голове. Чертов Карри. Из-за него она не спала всю ночь. Суннива. Его игры на деньги. Уже не в первый раз, и скорее всего, не в последний. В конце концов она уложила его спать и не решилась разбудить, когда прозвенел будильник. Оно пришло теперь. Подкралось. Сделало ее раздражительной и злой, менее профессиональной, чем она должна быть.
– Вы педофил и оправдываете себя, правильно я понимаю?
– Что? – непонимающе спросил Финстад.
– Вы меня слышали.
– Что? Нет! Такого никогда не было!
– У нас есть это на вас, – отрезала Миа.
– Но боже мой, – воскликнул Финстад. – У вас что, нет всех бумаг?
Мунк не объяснил Мии всех подробностей, но об этом она умолчала.
– Вы фотографировали двух голых девочек перед лошадью – это то, что мы знаем.
– Нет, нет, нет, – зачастил Финстад. – У вас разве нет всех деталей этого идиотского дела? У вас ведь должны быть!
Еще она приняла таблетку. Чтобы поспать. Всю ночь сидела с Карри. Три часа до брифа. Она проглотила что-то в ванной и вырубилась мгновенно, даже не помнила, как положила голову на подушку.
– Так чем же вы не гордитесь? – спросила Миа, снова овладев собой.
– Что вы имеете в виду? – спросил Финстад почти в отчаянии.
– Вы сказали, что не гордитесь. Тем, что совершили?