– Что у тебя по математике, малыш?
– У меня по математике отлично, малыш, – передразнил Сашу Марик. – Я первый ученик в классе.
– Учишься в Питере?
– В Англии. Меня тоже выставили вон.
– И как тебе Англия?
– Никак. Но я привык.
– Приехал к отцу на каникулы?
– Просто приехал.
– С ним… все хорошо?
– Лучше не бывает. Его новая жена умнее, чем Лора.
Саша все пропустил. Лорину смерть и женитьбу Виктора и… бог знает что еще.
– Умнее?
– Ага. Она свалила на хрен. Теперь выносит мозг кому-то другому. Наверное…
– Что случилось с Лорой?
– Вам и без меня все расскажут. Если захотят. А про какую кошку вы спрашивали?
– Не кошку – кота. Это мой знакомый кот. Очень забавный. Тебе бы он понравился.
– Мне он уже не нравится.
– Почему?
– Потому что нравится вам.
Дурацкое «вы» звучит в устах мальчишки издевательски, да и сами посиделки с Мариком на ступеньках – издевательство чистой воды. Будь на его месте другой мелкотравчатый негодяй, Саша давно отвесил бы ему подзатыльник: подзатыльники просветляют не хуже буддистской молитвы. Но Саша никогда не сделает этого, он и пальцем наглеца не коснется. Он будет и дальше глотать оскорбления и издевки – пока мальчишке не надоест. Не только в память о Лоре, которая действительно была хорошим человеком.
В память о юном Хавьере Дельгадо и его прозрачных светлых глазах.
С возрастом они нисколько не потемнели. Хавьер Дельгадо темноволос, но светлоглаз, что странно для испанца. И совсем не странно для яхтсмена, завоевателя и конкистадора.
– Я просто беспокоюсь о нем.
– О коте? – Марик смеется. Вернее, просто открывает рот – как рыба, выброшенная на берег.
– Мне сказали, что здесь есть собаки. Такие… серьезные псы.
– Петров и Васечкин?
– Не понимаю, о чем ты, Марк.
– Вы же про собак? Анька зовет их Петров и Васечкин.
– Почему? – удивился Саша.
– Потому что их двое. Собака Петров и собака Васечкин. Только к ним лучше не подходить. Загрызут.
– Были прецеденты?
– Не знаю.
Марик равнодушно пожал плечами, а Саша в одно мгновение воскресил в памяти старый детский фильм о приключениях Петрова и Васечкина, обыкновенных и невероятных. Петров и Васечкин – герои его собственного детства – были ужасными милягами. К псам, охраняющим периметр дома, это не относится.
– Аня – твоя двоюродная сестра. Правильно?
Вместо ответа Марик повернул голову и посмотрел куда-то за Сашину спину. А затем шмыгнул носом и улыбнулся – еще один кошачий зевок.
Женька.
Она выглядела взволнованной, но не настолько, чтобы забыть, что она – Эухения из Сан-Себастьяна. Потому и сказала по-испански:
– Можно тебя на минуту?