В понедельник 22 января после 44 часов дебатов и 14 туров голосования соотношение голосов присяжных все еще составляло 8:4. Примерно в четыре часа дня Каллен Дэвис в последний раз вошел в зал суда4под председательством Пита Мура. Он был бледен, как человек, увидевший собственное привидение, но был полон энтузиазма и улыбался занявшим свои места присяжным. Пит Мур по очереди спросил у каждого из присяжных, приведут ли дальнейшие прения к вынесению вердикта. Все двенадцать дали один и тот же ответ: "Никогда!" Хейнс ухватился обеими руками за лацканы пиджака и громким, чуть дрожащим голосом еще раз попросил объявить официально, что присяжные не смогли прийти к единому мнению и что процесс на этом должен быть закончен.
Судья попросил Каллена Дэвиса встать. "Ваши адвокаты, — обратился он к нему, — попросили признать, что присяжные не смогли прийти к единому мнению и что процесс на этом должен быть закончен. Мне необходимо ваше согласие".
"Это согласие я даю, ваша честь", — ответил Каллен и тут же стал благодарить присяжных. Но Мур приказал ему сесть. Фил Бэрлсон наклонился к Каллену, шепнул тому что-то на ухо, и оба улыбнулись. В кармане у Бэрлсона лежал заверенный чек на 30000 долларов. Вскоре Каллен снова будет гулять на свободе.
Ричард Хейнс вытер выступившие слезы, но никак не мог справиться с дрожью, когда десятки репортеров и фотокорреспондентов окружили его. "Мы им не поддались, не так ли?" — широко улыбнулся Хейнс. Когда же кто-то заметил, что ходят слухи, будто Каллен Дэвис купил себе свободу, его улыбка тут же переросла в гримасу пренебрежения. "Те, кто так говорят, — сказал Хейнс, — озлобленные, недовольные и безответственные люди, не знающие, что значит быть богатым или бедным. Они не знают, что у нас в стране как очень богатые, так и очень бедные представляют собой одинаково уязвимые мишени". До сих пор, однако, успехи Хейнса в защите очень бедных были весьма скромными. Но, возможно, он собирался поправить дело в будущем. Ведь теперь-то он мог себе это позволить. Поговаривали, что после процесса в Амарилло он значительно повысил свою ставку: миллион сразу и еще два — в течение нескольких лет. "Это было победой системы правосудия, — сказал Хейнс. — Большой победой".
Пит Мур, однако, был иного мнения. Судья считал, что Хейнс, напротив, поставил систему правосудия на колени. "Мне кажется, — сказал Мур корреспондентам, — что этот процесс — пример злоупотребления всей системой правосудия. И мне это не нравится. Если бы продолжительность процесса была в два раза меньше, присяжные, на мой взгляд, сумели бы прийти к единому мнению. Им пришлось заново знакомиться со всей первой половиной свидетельских показаний. Они запутались. Совершенно очевидно, что они были просто не в состоянии вспомнить показания, которые давались еще в начале ноября".