Утром Лиза переложила средство от моли во второй гардероб, в котором еще оставались кое-какие вещи миссис Смит. Когда Лиза распахнула дверцу, чтобы усадить внутрь Викторию, то обнаружила, что нафталиновые шарики вернулись на место. Разозлившись, она побросала их в бумажный пакет, чтобы потихоньку выкинуть. В дверце ее гардероба был замок, поэтому Лиза заперла ее, а крошечный ключик спрятала в сумочку.
— Как развиваются военные действия? — осведомился мистер Гринбаум.
Лиза и Брайан были женаты уже шесть недель.
— Как вам сказать… Положительные герои — то есть моя сторона, — ответила она, — находятся в более выигрышном положении. А отрицательным не удалось захватить плацдарм.
Но потом Лиза вспомнила, как по ночам Брайан неподвижно лежит рядом с ней, боясь пошевелиться, сколь бы усердно она ни старалась его соблазнить. Под крышей материнского дома его влечение к Лизе растаяло без следа. Но, разумеется, рассказать об этом мистеру Гринбауму она не могла. Говоря по правде, отрицательные персонажи под покровом темноты продвигались вперед медленно, но неуклонно.
— Брайан, мы с тобой были бы намного счастливее, если бы жили отдельно, — заявила как-то Лиза мужу, когда они возвращались домой после работы. Вагон метро был переполнен, и оба держались за петли, раскачиваясь взад и вперед в такт движению в окружении плотной массы тел. Место для беседы было выбрано не лучшим образом, но теперь они редко оставались наедине. Даже в постели Брайан крайне неохотно поддерживал разговор.
— Ох, Лиза, не начинай все сначала, — обиженно отмахнулся он.
Она удивленно уставилась на него — раньше он никогда не разговаривал с ней таким тоном.
— Я всего лишь раз заикнулась об этом, да и то это было давно.
Но он не выказал к ее словам ни малейшего интереса. Иногда Лизе казалось, что она теряет его; сейчас она была в этом уверена. Она должна вырвать его из-под влияния матери, иначе их брак развалится. Лиза сказала:
— Брайан, я не чувствую, что мы с тобой женаты. Я совсем не ощущаю себя твоей женой.
— Ш-ш, — прошипел он, оглядываясь по сторонам. — Тебя могут услышать.
— Но где же мы можем поговорить, чтобы нас никто не услышал? — требовательно спросила она. — В доме твоей матери мы не можем разговаривать даже в постели.
— Мы могли бы поговорить в обеденный перерыв, — язвительно заметил Брайан, — но ты ведь предпочитаешь ленч в обществе Джекки. Мама считает это предательством с твоей стороны.
В глазах Лизы вспыхнуло негодование.
— Обсуждать такие вопросы со своей матерью — еще большее предательство, — парировала она.