Она села перед заново отполированным туалетным столиком. Телефон на нем сверкал — подумать только, теперь, знакомясь с людьми, она сможет давать им свой номер! Завтра она сообщит его мистеру Гринбауму, на тот случай, если ему понадобится позвонить ей во внерабочее время. Лиза счастливо вздохнула и принялась причесывать волосы, экспериментируя с обширной коллекцией гребешков, расчесок и бантов. Слава богу, что она так и не остригла волосы, когда старалась стать как можно непривлекательнее для окружающего мира. Хотя несколько раз Лиза была готова к этому. И только мысль о том, что это расстроит маму, помешала ей это сделать…
Мама!
Лиза совсем забыла о Китти. Со вчерашнего дня, покинув дом под номером два на Чосер-стрит, Лиза ни разу не вспомнила о своей семье. Ведь с тех пор произошло столько всего волнующего и замечательного! Но мама сойдет с ума от горя, когда поймет, что ее Лиззи больше не вернется домой.
Сначала она, наверное, подумала, что ее старшая дочь с утра пораньше ушла на мессу, после чего отправилась прямиком на работу. Китти и не догадывалась о том, что Лиззи ушла навсегда, пока не наступил вечер. И вся семья наверняка отправилась на ее поиски.
Как жестоко и легкомысленно она поступила!
Лиза вскочила и принялась ходить по комнатам. Шум машин за окном не затихал ни на минуту, но здесь, на последнем этаже, он был приглушенным, и большой дом казался погруженным в тишину. Скорее всего, все его обитатели были на работе.
Нет, она никогда больше не сможет вернуться на Чосер-стрит. Там оставалось слишком много болезненных воспоминаний. Всякий раз, глядя на каминную полку, Лиза видела сахарницу, выигранную Хэнком для своей любимой девушки. Приехав в Лондон, она не вспоминала о Саутпорте, и теперь, когда ей больше не нужно было спать на огромной кровати, Лизу не преследовали воспоминания об отце.
В сущности, не прошло и двух дней, как она почувствовала себя совсем другим человеком, словно та ее часть, что оставалась мертвой на протяжении последних двух лет, вновь возродилась к жизни. И она действительно стала другой, потому что Лиззи О’Брайен более не существовало. Отныне она превратилась в Лизу, девушку, у которой была хорошая работа и красивая одежда, и мир вдруг показался ей замечательным.
Лиза набросила новый жакет и выскочила из дому, чтобы купить открытку для Китти. Она написала, что с ней все в порядке и что маме не стоит о ней беспокоиться, но не указала своего нового адреса, хотя и не понимала до конца, почему так поступила. Быть может, потому, что ей была невыносима мысль о тоскливых письмах матери, которая пожелала бы узнать, почему она бросила свою любящую, веселую семью, или потому, что Китти отправила бы кого-нибудь из мальчишек, чтобы убедить ее вернуться обратно…