– А в чем дело?
– Где ваши кошки? – спросил Рейнер.
– Мои кошки? – Я переводила взгляд с одного на другого. – Они обе умерли. А что такое?
– Вы любите готовить? Печь пироги?
Это снова был Джейкоби. Он сделал движение, чтобы обойти меня и пройти в коридор. Я преградила ему дорогу.
– Ну, не то чтобы очень.
Он снова уставился на меня, и я встала поудобнее, отказываясь его пропустить. Ему это явно не понравилось. Он кивнул Рейнеру, словно давая понять, что оправдываются какие-то их подозрения.
– Отчего умерли ваши кошки? – спросил Рейнер.
Я не ответила.
– Мы слышали, что вы подозревали отравление, – продолжал он.
– И что вы полагали, будто это сделал Милфорд, – добавил Джейкоби.
Вообще-то, такая мысль мне в голову не приходила. Может, могла бы прийти, если б я тогда сразу же не решила, что сама случайно это сделала, или если б мама не сказала, что сделала это сама, по собственному умыслу.
– Вы зачем, собственно, пришли? Не расследуете же вы смерть двух кошек?
– Ну, это зависит… – сказал Джейкоби.
– От чего?
– От того, не было ли это мотивом для убийства, – ответил Рейнер.
– Убийства?
– Как выяснилось, Милфорд умер от отравления стрихнином.
– Да неужели? – переспросила я, стараясь говорить спокойным голосом.
– Да, точно, – Джейкоби смотрел на меня изучающим взглядом. – Как выяснилось, яд был в пироге из сладкого картофеля.
– И вы полагаете, что это я его испекла?
– А это вы его испекли? – спросил Джейкоби.
– Нет.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– А как насчет вашей матери?
– А что насчет моей матери?
– Как мы слышали, она пекла знатные пироги из сладкой картошки.
– Тогда вы, должно быть, слышали и то, что она умерла.
Это сразу же выбило у них почву из-под ног. Но не слишком сильно.
– Когда…
– В тот же день, когда умер Милфорд. Пока фельдшеры возились с ним внизу, пытаясь его оживить, моя мама была здесь, наверху, и умирала.
– А почему вы не позвали их на помощь? – спросил Рейнер.
– Меня здесь не было. Я была в городе. А когда вернулась, внизу как раз царила эта неразбериха, прямо как в цирке… ну, в связи с ним. И ваши копы не пропускали меня внутрь. А когда я наконец поднялась наверх, она уже умерла.
На это им сказать было нечего. Они спросили, нельзя ли им осмотреть нашу квартиру, но я ответила «нет». Детективы предупредили меня, что еще вернутся. Мне было все равно. Мне они смерть Милфорда пришить не могут, и они прекрасно это понимали.
* * *
Я снова пошла в мамину комнату. Мне вспомнилась еще одна подробность. Еще одна причина, почему меня так беспокоила эта фотография: из-за штампа с датой в правом нижнем ее углу.