А я? А я только хотел стать частью этого мира.
* * *
Когда Микки уехал, я начал делать карьеру, подниматься наверх. Я обнаружил, что без него способен быстрее обслуживать эти наши торговые автоматы, без этих его вечных штучек типа «все должно быть в полнейшем порядке!». Что оставляло мне больше свободного времени – на подружек и на себя самого, а также на побочный бизнес папаши – он продавал итальянские вина в манхэттенские рестораны. У нас имелись связи кое с какими нужными людьми дома, в Италии, а те могли поставлять нам вино ящиками по гораздо меньшим ценам, чем платили другие импортеры, так что мы держали низкие цены и поставляли хорошую продукцию. А еще мы проявляли этакий творческий подход к работе с этикетками, но так, чтобы никто не заметил, исключая разве что какого-нибудь привередливого и надоедливого знатока, но от этих типов у нас никогда не возникало особых проблем. В ящиках с вином, запрятанные между бутылками, также приходили поддельные часы и дамские сумочки, которые в те времена еще действительно изготавливались в Италии, так отлично сделанные, что их было не отличить от настоящих, фирменных. Мы тоннами переправляли эти подделки в Нью-Йорк, месяц за месяцем. Это отнюдь не была та дешевая дрянь, какую продают на улице; это была дрянь, за которую платят полную цену в любом приличном магазине в центре города.
Микки звонил мне почти каждую неделю. Ему совсем не везло с его музыкой. У него появилась подружка-официантка, с которой он сожительствовал, она же певичка из его группы. Он сообщил мне, что однажды ночью подслушал, как она разговаривала с еще одним их гитаристом, и понял, что они держат его только из-за его денег. Это меня так разозлило, что я уже хотел полететь к нему и удавить этих двоих гадов, что так похабно обошлись с моим юным кузеном, использовали его в своих интересах, но, понимаете, я был точно так же зол и на Микки за то, что тот позволил им так с собой обращаться. Понимаете? Еще одна характерная черта характера, которой у него никогда не имелось. Не понимал он простой вещи: никогда не позволяй никому тебя толкать. Толкай первым. Толкай сильнее. Это тебе не детская игровая площадка.
Он рассказывал мне, как пытается сочинять песни и повышать мастерство игры, но это очень трудно, поскольку стоит зайти в любое кафе или бар на бульваре Сансет, а там любая официантка может сочинять песни и исполнять их, и они знают всех продюсеров, называют их по имени, а вон тот парень, что уплетает гамбургер, – друг знаменитого продюсера Фрэнка Заппы, и Заппа готовится выпустить его первый альбом, и вообще как это здорово – жить в городе, где у каждого есть музыкальный талант.